"Игорь Дмитриевич Овсяный. Тайна, в которой война рождалась..." - читать интересную книгу автора

означать, что целесообразность дальнейшего пребывания Германии в Лиге наций
из-за действий наших оппонентов поставлена под большое сомнение.
Документ исчерпывающим образом раскрывал подлинные мотивы поведения
гитлеровцев в Женеве. На словах добиваясь лишь "справедливости", на деле они
стремились получить ничем не ограниченную свободу для ускоренного
перевооружения Германии и подготовки войны. Решив хлопнуть дверью в Женеве,
гитлеровцы стали изыскивать подходящий предлог.
Осенью 1933 г. в результате переговоров между США, Англией и Францией
был выработан новый проект конвенции о разоружении. Он предусматривал
проведение разоружения двумя этапами. Для Германии вводился четырехлетний
"испытательный период". На протяжении этого срока Германии разрешалось
расширить дозволенные виды вооружений в соответствии с увеличением ее
вооруженных сил до 200 тыс. человек. Остальные ограничения Версальского
договора пока сохранялись бы в силе. Хотя новый проект легализировал
значительный рост вооружений и создавал удобные лазейки для ускоренной
ремилитаризации Германии, он уже не устраивал гитлеровцев.
4 октября "фюрер" вызвал к себе военного министра Бломберга и
статс-секретаря по иностранным делам Бюлова.

"Канцлер и господин Бломберг, - говорится в протоколе
совещания, - пришли к выводу, что мы совершенно не должны идти
на риск переговоров по новому проекту, который в конечном счете
является для нас неприемлемым. Иначе мы можем оказаться в
положении, когда остальные дадут на него согласие и будут
пытаться заставить нас принять его... Нельзя допустить, чтобы
дело зашло в такой тупик. Кроме того, канцлер указал, что
должно быть абсолютно исключено, чтобы провал конференции
явился результатом нашего отказа от контроля или наших
требований в отношении вооружений. Таким образом, наступил
момент, когда в целях предотвращения такого развития событий
необходимо вернуться к "первоначальному вопросу" и заявить, что
если они отвергнут разоружение, откажут нам в равенстве прав
или если неприемлемый для нас проект будет поставлен на
обсуждение, то мы покинем конференцию, а также выйдем из Лиги
наций..."

В тот же день в Женеву была послана сверхсрочная телеграмма. Немецкому
представителю поручалось в ультимативной форме сообщить министру иностранных
дел Англии Саймону условия, на которых Германия согласна продолжать
переговоры. Аналогичные телеграммы были отправлены германским послам в
Лондоне, Риме и Вашингтоне.
Саймон пригласил к себе германского посла в Лондоне Хёша и не скрыл от
него своей растерянности. Как бы оправдываясь, он перечислял "заслуги"
Англии: именно она вскоре после окончания войны выступила в пользу более
справедливого обращения с Германией; ее позиция благоприятствовала Германии
во время Рурского кризиса, а также в вопросе об эвакуации союзными войсками
Рейнской зоны и о репарациях. Английский министр убеждал Хёша, что Германия
должна занять менее непримиримую позицию.
Информация о точке зрения США поступила в Берлин через итальянского
представителя в Женеве Соранья. Заведомо зная, что это будет передано