"Игорь Дмитриевич Овсяный. Тайна, в которой война рождалась..." - читать интересную книгу автора

К закулисной деятельности нацистов, пугавших буржуазную Европу жупелом
коммунизма, относился и внезапный визит Риббентропа в Париж (середина июня
1934 г.), когда в Берлине узнали о "Восточном пакте".
Широкие связи, которые германский посол Дестер наладил в Париже, давали
возможность Риббентропу* быть в курсе настроений влиятельных кругов делового
мира Франции. Например, г-н Море, управляющий одного из крупнейших банков
страны - "Банк де Франс", сказал Кестеру, что он и его коллеги смотрят с
"большим скептицизмом" на возможность сближения с Россией. Многие сенаторы,
сообщал Кестер в Берлин, опасаются, как бы союз с Россией не стал "излишним
грузом" для французской внешней политики. А один из членов парламентского
комитета по иностранным делам дал понять, что далеко не все его коллеги
относятся серьезно к "затее Барту".
______________
* В 1934 г. Риббентроп был начальником отдела внешней политики
национал-социалистской партии и возглавлял так называемое "Бюро
Риббентропа", в функции которого входил перехват шифрованной переписки
иностранных государств и организация шпионской деятельности германских
представительств за границей.

16 июня Риббентроп был приглашен на обед в замок Орсэ, являвшийся
собственностью Бюно-Варилла, владельца одной из правых газет. Среди гостей
находился Барту. После обеда французский министр иностранных дел и
гитлеровский посланец совершили прогулку по парку. В германских секретных
архивах сохранилась запись их беседы. Как свидетельствует этот документ,
исчерпав все аргументы, которые должны были убедить Барту в "миролюбивых"
намерениях Гитлера в отношении Франции, Риббентроп решил пустить в игру
антисоветскую карту.
"Когда речь зашла о России и возможном распространении на Россию пактов
о взаимной помощи, - записал Риббентроп, - мы обменялись мнениями
относительно различия между идеологиями национал-социализма и большевизма, а
также о трудностях, какие отсюда проистекают для пактов о взаимной помощи.
Барту заметил, что русские, безусловно, изменили образ действий и их
пропаганда во Франции полностью прекратилась*. Я ответил, что в раннюю пору
нашего государства на протяжении многих лет я лично боролся с коммунистами в
Германии, что Франция расположена на большем расстоянии от России и поэтому
мы в Германии находимся, пожалуй, в лучшем положении, чтобы знать, насколько
опасным является большевизм".
______________
* Эта фраза говорит о том, что и в рассматриваемый период Барту не
смог полностью отмежеваться от распространявшиеся, буржуазной прессой
измышлений о "советской пропаганде".

Беседа не дала конкретного результата. В "мемуарах", написанных в
камере Нюрнбергской тюрьмы, Риббентроп отмечал, что разговор разочаровал
его. Барту показался ему "неисправимым германофобом". Напрашивается вопрос:
не сыграла ли эта беседа роковой роли в судьбе Барту? Не в те ли минуты,
когда эмиссар Гитлера слушал энергичного не по годам министра, ему пришла
мысль "убрать" Барту? И, может быть, искоса поглядывая холодным взглядом на
своего спутника, Риббентроп уже прикидывал, с кем из французских "патриотов