"Игорь Дмитриевич Овсяный. Тайна, в которой война рождалась..." - читать интересную книгу автора

росло с головокружительной быстротой. Столь же быстро усиливалась к нему
ненависть рабочих. Выборы 1936 г. в ряде избирательных округов проходили под
Лозунгом "Лаваля - на фонарный столб!". После войны Лаваль бежал в Испанию,
но был выдан французским властям. В октябре 1945 г. по приговору Верховного
суда его расстреляли как изменника. Хотя приговор был приведен в исполнение,
судебный процесс над Лавалем так и остался незавершенным. Невидимые силы
искусно удерживали слушание дела в узком русле процессуального кодекса и не
позволяли выплескиваться за границы морального осуждения. Бурная и
трагическая эпоха, только что пережитая Францией, руинами и тысячами
скорбных глаз как бы заглядывала в окна зала заседания. Но множество нитей,
связывавших с ней Лаваля, были намеренно отсечены. Склонности и пороки
Лаваля суд счел достаточным объяснением преступлений. Бывший премьер и
неоднократный министр, проведший половину сознательной жизни в кулуарах
парламента, мог бы рассказать многое. Не случайно из состава предъявленных
Лавалю обвинений вырублена та часть, которая относилась к периоду до
вступления Франции в войну в сентябре 1939 г. Копнув здесь, лопата
правосудия немедленно обнаружила бы корни, ведущие к роскошным особнякам
Парижа. Вместе с тем именно эти корни питали ненависть Лаваля к демократии,
ненависть, которая явилась главной пружиной его преступлений. Таким был
человек, которому вручили люртфель министра иностранных дел Франции,
выпавший из рук смертельно раненного Барту осенью 1934 г. С появлением
Лаваля во главе Кэ д'Орсе Франция вступила на путь "политики
двусмысленностей". Объявив себя верным продолжателем дела Барту, новый
министр в действительности круто повернул руль внешней политики страны.

"Человек, которому удалось бы обеспечить мир, будет
великим человеком века, - рассуждал Лаваль. - Итак, если я
договорюсь с Берлином и Римом, то мне больше некого будет
бояться. Препятствия? Они могут встретиться со стороны малых и
крупных союзников на Востоке и на Балканах, а также со стороны
умных дипломатов и левых политических деятелей в самой Франции.
Ну что ж, я похитрее их, я их проведу!"

Так излагает Ж. Табуи ход мыслей Лаваля. Его деятельность, полная
интриг и фальшивых улыбок и прикрытая красивыми словами о Франции и мире,
имела одну цель - договориться с фашистскими державами.
Поворот Франции на путь "умиротворения", подготовленный усилиями
реакционных кругов страны, привел ее к заметному сближению с Лондоном в
вопросах европейской политики. В начале 1935 г. по инициативе британского
правительства состоялась новая англо-французская встреча. На этот раз
Макдональд и Саймон нашли в лице французского премьера Фландена и министра
иностранных дел Лаваля близких единомышленников. Своей главной задачей
участники переговоров провозгласили, как сообщало официальное коммюнике,
осуществление непосредственного и эффективного сотрудничества с Германией.
Итогом встречи явилась обширная программа "умиротворения" Европы.
Документ был составлен в выражениях, призванных успокоить общественное
мнение, и включал ряд предложений, адресованных Германии. На их основе
англо-французская дипломатия рассчитывала заключить сделку с третьим рейхом.
В качестве приманки для гитлеровцев Англия и Франция обещали, что при
определенных условиях готовы пойти на отмену военных ограничений Версаля и