"Николай Овсянников. Анапа в огне " - читать интересную книгу автора

нормально. Но в поведении горожан чувствовалось напряжение, тревога. В
воздухе под городом застыло, висело что-то [19] давящее, гнетущее, убрав с
лиц людей улыбки, сделав их суровыми, озабоченными. Чего удивляться: идет
война! Сам город не менее мрачен, чем его жители. В первые же дни войны
городские власти приказали выкрасить все дома в черный цвет. Это для того,
чтобы немецкие летчики, пролетая над городом ночью, не видели его. Никакой
проблемы с краской не было: жители выскребывали из печных труб домов сажу и
ею мазали стены. Но, как показала в дальнейшем жизнь, окраска домов ничего
не дала. Пустая, никчемная затея!
Стекла в окнах, также в приказном порядке, жители заклеили полосками
бумаги "крестом" на клейстере. НОВОРЭС пока еще давал свет городу, но с
наступлением темноты окна в домах тщательно занавешивались чем попало, не
оставляя ни малейшей щелочки, через которую свет проникал бы наружу. В
городе непроницаемая темень! С вечера по дворам, улицам ходят квартальные,
общественники, следят, чтобы нигде не просвечивалось.
- Вы что, хотите помочь немцам видеть город? Вы что, сигналите им
светом? - такими убийственными вопросами давили они незадачливых, испуганных
хозяев, у которых где-то сквозь щелочку в оконной раме пробивался наружу
лучик слабого света, невидимого уже в трех шагах от окна.
Но если ночью затемненный город был безлюден, то днем наоборот. Мне
кажется, с войной он стал еще более оживленным. Несмотря на то что многие
уже были мобилизованы в армию, людей стало как будто еще больше. С
продуктами в магазинах стало туговато. Хлеб продавали нормированно, по
карточкам. У хлебных магазинов громадные, в несколько сот человек очереди. У
радиорепродукторов-громкоговорителей, выставленных на улицах, толпы людей,
слушающих очередную неутешительную передачу последних новостей. В первые дни
войны, когда все ожидали только победных реляций (иначе никто и не мог
думать), при входе в городской сквер вкопали два столба. На них укрепили
огромный фанерный щит с нарисованной красками географической картой. От края
до края щита был изображен величавый Советский Союз с граничащими с ним на
западе [20] странами Европы. Поперек карты, от Баренцева до Черного моря
была на гвоздиках проложена красная ленточка. Она ломаной линией фиксировала
положение фронта на данный момент, согласно поступающим сводкам. Начальству
мыслилось, что наша Красная Армия будет успешно громить зарвавшихся фашистов
по всему фронту и гнать их туда, откуда они пришли. Тогда ленточка на карте
красиво показывала бы ее героические успехи в продвижении на запад. Но в
последующие дни все получилось наоборот... Наша армия отходила на восток,
ежедневно оставляя врагу город за городом. Лента на карте ползла не в ту
сторону, в которую хотелось бы. Людям было стыдно смотреть на нее, и
последними городами, зафиксированными лентой, были одновременно оставленные
фашистам на Украине Первомайск и Кировоград. После этого ленточка провисела
неподвижно еще несколько дней и затем незаметно, стыдливо была снята с
карты. Больше фронт на карте не фиксировался.
Почти каждый вечер в густых сумерках со стороны моря слышится
подвывающий гул немецких самолетов, летящих с крымских аэродромов бомбить
город и порт Новороссийск. Туда, в Новороссийск, они, тяжело груженные
бомбами, идут высоко морем, подальше от берега, опасаясь быть обстрелянными
зенитками. Назад же, после бомбежки, облегченные, они нагло, пренебрегая
безопасной высотой полета, проносятся над Анапой, спеша на свои базы в
Крыму. Наш город пока не трогали.