"Амос Оз. Мой Михаэль" - читать интересную книгу автора

Амос Оз

Мой Михаэль

Иерусалим. Январь 1960

Я пишу потому, что люди, которых я любила, уже умерли. Я пишу потому,
что во мне, девочке, была огромная сила любви, а теперь моя сила любви
умирает. Я не хочу умирать.
Я - замужняя женщина тридцати лет. Мой муж, доктор Михаэль Гонен,
геолог и добрый человек. Я любила его. Мы встретились в здании "Терра Санта"
десять лет назад. Я была тогда вольнослушательницей в Еврейском
университете; в те дни лекции все еще читались в "Терра Санта".
Встретились мы так.
Однажды зимой, в девять утра, я поскользнулась на лестнице. Незнакомый
юноша поймал меня за локоть. В руке его ощутила я силу и сдержанность. Я
заметила короткие пальцы с ровно подстриженными ногтями, бледные пальцы с
суставами, поросшими черным пушком. Его проворство предотвратило мое
падение. Я опиралась на его руку, пока не прошла боль. Я растерялась, потому
что унизительно вдруг очутиться беспомощной среди чужих людей:
пронзительные, испытующие взгляды и грязные ухмылки. Я чувствовала смущение,
потому что ладонь незнакомца была широкой и теплой. Пока он поддерживал
меня, я ощущала тепло его пальцев сквозь рукав моего голубого шерстяного
платья, связанного мамой.
Была зима в Иерусалиме.
Он осведомился - не ушиблась ли я.
Я ответила, что, кажется, подвернула лодыжку.
Он заметил, что слово "лодыжка" кажется ему красивым. Улыбнулся. Его
стеснительная улыбка стесняла и меня. Я покраснела. И не отказалась, когда
он попросил разрешения проводить меня в кафетерий на нижнем этаже. Нога
болела. Здание "Терра Санта" - бывший монастырь, арендованный Еврейским
университетом, поскольку дорога к корпусам на горе Скопус оказалась
отрезанной. Это - холодное здание: коридоры его широки и высоки. Я не могла
собраться с мыслями, увлекаемая молодым незнакомцем. Приятно было
повиноваться его голосу. Неловко было уставиться на него, чтобы рассмотреть
его лицо, и я воображала, что оно - удлиненное, худое, смуглое.
Он сказал:
- А теперь присядем.
Мы уселись, не глядя друг на друга. Он, не спрашивая меня, заказал две
чашки кофе ...
Покойного отца я любила больше всех людей на свете ...
Когда мой новый знакомый повернул голову, я увидела, что волосы его
подстрижены рукой решительной, а выбрит он неравномерно. Особенно под
подбородком, где пробивались темные щетинки. Не знаю, почему эта деталь
оказалась для меня такой важной и расположила к нему. Нравилась его улыбка.
Нравились его пальцы, поигрывающие ложечкой, будто живущие собственной,
независимой жизнью. И ложечке нравилось, как они держат ее. Моему пальцу
хотелось легко коснуться его - там, под подбородком, где он был плохо
выбрит, где пробивались щетинки.
Михаэль Гонен, так его звали.