"Вячеслав Пьецух. Шкаф" - читать интересную книгу автора

на Толстого, они игриво препирались между собой и вряд ли уловили опас-
ный смысл сказанного; наконец, могла подгадить старуха Мясоедова, даром
что она одной ногой стояла в могиле, хотя она была малограмотная старуха
и не отличала левого уклониста от кулака. Но как бы там ни было, в ночь
на 24 октября в комнату к Чумовым ввалились чекисты в сопровождении
дворника Караулова, подняли с постели Марка и предъявили ему бумажку:





Выдан 23.X.1950 г.
Действителен 2 суток.
Сотруднику Нечитайло В. Н.

Тов. Нечитайло,
Вам поручается произвести обыск и арест гр-н. Чумового М. Г., прожи-
вающего ул. Коммунаров, д. 5, кв. 4.
Всем органам Советской власти и гражданам СССР надлежит оказывать за-
конное содействие предъявителю ордера при исполнении им возложенных на
него поручений.
Начальник Орловского ГО МГБ: Туткевич.
Секретарь: Гудков.

Ночной этот налет показался Марку столь невероятным, что он даже с
интересом прочитал предъявленную бумажку и не мог сдержать нервной улыб-
ки, когда у него изъяли черновик заметки для стенгазеты, томик Достоевс-
кого и костяной нож для разрезания бумаги из бивня морского зверя. Улы-
баться ему было вроде бы не с руки: увели его, бедолагу, год продержали
в тюремной камере, осудили за участие в подпольной фашистской организа-
ции и упекли в колымские лагеря. Там он как в воду канул, ни слуху ни
духу не было о нем до самого освежающего 1956 года, когда Ольга Чумовая
получила из областного отдела госбезопасности свидетельство о смерти ее
супруга от воспаления легких и справку, извещающую о том, что за от-
сутствием состава преступления дело гражданина Чумового производством
прекращено.
Ольга же, напротив, пережила в ночь на 24 октября такое тяжелое пот-
рясение, что ей отказал язык; племянница Вера в отчаянье и так к ней
подъезжала, и сяк, но Ольга не могла ни слова из себя выдавить и только
вращала безумными глазами, как механические совы на стенных часах или
как сердечники во время жестокого приступа ишемии. Впрочем, дар речи
вернулся к ней очень скоро: три дня спустя после ареста Марка чекист
Круглов намекнул соседке, что вот-вот и за ней придут, и дар речи вне-
запно вернулся к Ольге, словно он только затаился в ней на семьдесят два
часа.
- Чему быть, того не миновать, - сказала Ольга и как-то ушла в себя.
На самом деле она и не думала покоряться слепой судьбе, и весь вечер
они с племянницей Верой судили-рядили, как бы обвести ее вокруг пальца:
можно было бежать из города куда глаза глядят, да только в чужих людях
без средств к существованию не прожить, а Ольга не умела даже помыть по-