"Вячеслав Пьецух. Дом на Мойке (Авт.сб. "Государственное дитя")" - читать интересную книгу автора

Вячеслав Пьецух.

Дом на Мойке


-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. "Государственное дитя". М., "Вагриус", 1997.
OCR spellcheck by HarryFan, 31 July 2002
-----------------------------------------------------------------------



В другой раз сделается как-то умственно и печально, когда невзначай
приглядишься к какому-нибудь старому дому, предположительно пережившему
пять поколений своих жильцов; внезапно придет на мысль: святые угодники!
сколько за этими понурыми стенами дышало живых людей, красивых и глупых,
знаменитых и несчастных, образованных и больных, которые ели-пили,
ссорились, чудили, интриговали и в конце концов растаяли без следа...
Кажется, не теодицея какая пришла на мысль, кажется, не родня тебе эти
люди, канувшие во тьму, а такой вдруг тоской обольется сердце, что плакать
хочется...
Нет, не то.
Как известно, нежные и глупые динозавры вымерли в конце мелового
периода вследствие какого-то темного катаклизма, и тогда наступило царство
крошечных грызунов, первых млекопитающих, давших жизнь, в частности, роду
человеческому, именно царство крыс. Коли принять в расчет, что природа не
создала более жизнестойкого существа, то по мере вырождения человечества,
если что, опять нужно ожидать пришествия царства крыс. Это самое "если
что" может быть войной с применением ядерного оружия или вторым всемирным
потопом, но, скорее всего, человечество со временем просто изнежится,
одуреет и вымрет само собой. Между тем, уже кое-какие симптомы вырождения
налицо, например, на весь город Малоярославец только один человек знает,
что такое теодицея, да и тот окончательно спился с круга...
Опять не то.

Поэт! не дорожи любовию народной.
Восторженных похвал пройдет минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной,
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
Ты царь: живи один...

- вот это, пожалуй, то. Эти величественные стихи, как теперь говорится,
_в кассу_, хотя они вроде бы не отвечают ни настроению, ни погоде. А
погода в Петербурге стоит ленинградская, которую точно сочинили
большевики: осень не осень, весна не весна, а что-то недоделанное,
частичное, вроде молочной сыворотки или необожженного кирпича. И дождик не
то чтобы идет, а висит в воздухе такая противная взвесь, пахнущая гарью и
Финским заливом, ветер гонит по светло-серому небу темно-серые облака и
хлопает мокрым флагом, который, видно, забыли снять, у пивных ларьков на
Мойке куксятся господа, похмеляющиеся по утрам, и рожи у них такие же