"Вячеслав Пьецух. Жирнов и Писулин (Авт.сб. "Государственное дитя")" - читать интересную книгу автора

стадо по-над Воронкой, потом мимо Михальков, где Жирнов начинает щелкать
кнутом безо всякой надобности и крыть молодняк отвратительным матом, а
Пастухова собака Альма заливается лаем и с особым усердием гоняет
отставших животных, точно ей хочется показать деревенским псам, что собака
при должности и собака на цепи - это отнюдь не одно и то же. В Михальках
пастухи разживаются самогоном или "казенной" водкой, но пьют розно, то
есть по очереди: один день Писулин бывает выпивши, а Жирнов безобразно
пьян, другой день Жирнов бывает выпивши, а Писулин безобразно пьян, иначе
им со стадом не совладать. Соответственно очередности то Писулин тащит
Жирнова на закорках, когда стадо возвращается в свой загон, то Жирнов
тащит Писулина, и в это время на них бывает занимательно посмотреть: один
сидит на закорках, безжизненно свесив ноги, и либо спит, либо горланит
песню, а другой тащит товарища, бледно-розовый от натуги, кое-как
управляется кнутом, понукая стадо, и ругается почем зря. Правда, бывают
случаи, когда они напиваются заодно, тогда оба заваливаются где попало,
хотя бы посредине проезжей части, и собака Альма свирепо стережет их
кромешный сон. Как-то зимой, в феврале, когда стояли такие трескучие
морозы, что дерево давало стеклянный звук, Жирнов с Писулиным выпили по
литру водки на брата, улеглись в Столетове возле магазина, проспали в
снегу довольно продолжительное время - и ничего... Пьяный Жирнов дуреет и
мелет всякую чепуху, а у пьяного Писулина только появляется на лице
дурацкое выражение, какое можно наблюдать у собак, когда они ловят мух. На
спиртное деньги у них почему-то всегда найдутся, а вот на провизию не
всегда. Писулин по этому поводу говорит:
- Если русский мужик захочет, он приноровится не то что из водки, из
воздуха калории извлекать.
Получают они в колхозе, как говорится, гроши, но то дрова кому наколют,
то покосят у дачников из расчета тысяча рублей сотка, а сено продадут, то
потихоньку жердей нарубят и то же самое, продадут; в самых крайних случаях
они могут почистить дачку. Однако эти операции им отчего-то не задаются, и
в двух случаях, когда Жирнов с Писулиным решались почистить дачку, они в
первый раз стяжали библиотеку томов приблизительно в пятьдесят, а в другой
раз похитили оцинкованное корыто. Едят они главным образом хлеб, пшенный
концентрат и варево из требухи, которой снабжает их вся округа.
Вечерами они возвращаются на свою голубую дачу, и один начинает
растапливать печку, чтобы затем наладить пшенную кашу или варево из
требухи, а другой заваливается спать, просыпается что-нибудь через час,
причем совершенно трезвым, и они принимаются за еду. После трапезы всегда
начинается разговор, - отвлеченный и отчасти странный для деревенского
человека, - ибо больше им делать нечего: за отсутствием электричества ни
телевизора, ни радио у них нет, газеты они по бедности не выписывают,
украденные некогда книги Писулин давно прочел, а Жирнов извел их после на
самокрутки. Темы у пастухов две: есть ли Бог и можно ли за вечер выпить
канистру водки.
Вечер; в избе догорает печка, в которой постреливают головешки, и
осторожно возится в углу мышь; на дворе еще светло, хотя солнце с полчаса
как закатилось за тот берег Волги, оставив после себя золотое зарево,
точно в напоминание о погожем осеннем дне; Жирнов и Писулин сидят на
ступеньках крыльца и нехорошими глазами глядят на дорогу, колдобистую и
разбитую, какой только может быть дорога, если нарочно ее изрыть.