"Вячеслав Пьецух. Мужик, собака и Страшный суд (Авт.сб. "Государственное дитя")" - читать интересную книгу автора

выпили по стакану, не обращая внимания на жалобное ворчание собаки,
которая не любила, когда хозяин напивался в ее присутствии, и, вероятно, в
результате легкого опьянения старик пригласил мужика переночевать в одном
заброшенном доме, где он давненько-таки обитал со своей женой.
- А супруга не заругает? - спросил мужик.
- Не беспокойся, она у меня ничего... взаимная старушка, - ответил ему
старик.
Хозяйка и вправду оказала мужику самый радушный прием, в котором
звучала даже и светская нотка, даром что на ней были валенки и телогрейка,
пахнувшая бензином, даром что окна в комнате этого заброшенного дома были
занавешены рваными одеялами, постелями служили прибитые матрасы, из
которых торчала вата, и висели там и сям отклеившиеся обои, даром что на
ужин была подана вонючая похлебка, кажется, из рыбьих голов и селедочной
требухи. И все же было в этой вечеринке что-то донельзя симпатичное:
приютно теплилась керосиновая лампа-молния, топилась буржуйка, источавшая
пряное тепло и некий незнакомый, старинный запах, давно отошедший в
вечность вместе с пайковым хлебом и кружевными воротничками, старик
толковал о санскритических корнях русского языка. Но, с другой стороны,
все это было странно, поскольку мужик и не предполагал, что люди могут
существовать на такой манер в конце двадцатого столетия, в столице
могучего государства, и обстановка вызывала в нем нервный, настороженный
интерес. "Господи Иисусе Христе, - говорил он себе, - до чего же богатая у
нас жизнь!"
Старика, видимо, задела такая этнографическая позиция, и он сказал:
- Главное - три раза в день заливать глаза. Вот возьми меня: я уже до
того допился, что ничего не вижу вокруг себя... Плюс еще то преимущество,
что меня обходят стороной бешеные собаки.
- Да я ничего... - смешался мужик, - в том смысле, что я ничего не имею
против. Тем более что впереди у меня та же самая перспектива: три раза в
день заливать глаза.
И он поведал супругам о том, как его собака подъела кошачий корм, кошка
в отместку помочилась на собачью подстилку, собака откусила у кошки хвост,
и в итоге жена выгнала его вон.
- А я бы на вашем месте, - сказала старуха, - подала в суд. Раз жена
из-за такого пустяка выгнала вас из дому, то пускай алименты платит. Вы
вообще трудоспособный мужчина?
- Я бы этого не сказал.
- Тем более пускай платит! Да еще у вас кобель считается за дитя!
Они немного поспорили втроем на этот предмет, и в конце концов мужик
согласился, что именно так ему и следует поступить. Правда, наутро он
засомневался в своем намерении, но старик нацедил ему из заветного крана
похмельный стаканчик водки, и мужик бесповоротно решил обратиться в
народный суд.
Когда он взял своего пса на поводок и они двинулись в обратном
направлении, в сторону родимого Севастопольского проспекта, вот что сразу
бросилось в глаза: всего сутки прошли, как они оба забичевали, а уже и у
мужика вроде бы куртка пообтерлась, и у собаки обвис некогда бодрый хвост,
видимо, резкая перемена образа жизни у нас не проходит даром. Можно было
смело держать пари, - если бы им вздумалось пристроиться где-нибудь в
людном месте просить милостыню, они без хлопот набрали бы порядочный