"Вячеслав Пьецух. Заколдованная страна" - читать интересную книгу авторавесь, мурому и мордву, известно также, что наемники из наших воевали у
персидского царя Хозроя против Византии и у византийского басилевса против готского короля, платили дань иногда мечами, а много раньше снабжали хлебом войска цезаря Тиберия Августа. Но то-то и было некстати, нехорошо, что изначальная русская история развивалась, похоже, уж больно мирно: например, держава короля Хлодвига только потому явилась четырьмя столетиями ранее Киевского государства, что франки, тогда такие же, как и мы, в сущности, дикари, кипели в самой гуще европейского буйабеза, что им со всех сторон грозила окончательная погибель и национальная безопасность взывала к политической организации, что лучшее средство защиты, как известно, нападение, и завоевание Галлии требовало государственного начала. Так что до обидного тихо и до обидного прочно прарусичи жили в медвежьем своем углу. Они сеяли злаки, занимались пчелой и давали своим детям отглагольные имена. Они разделяли весь ведомый им мир на славян, то есть владеющих человеческой речью, словом, и на немцев, то есть не владеющих таковой. Но, с другой стороны, славяне были издревле восприимчивы к культуре своих соседей: от аваров они переняли кровную месть и культ гостя, покойников хоронили по-скифски, плащи застегивали римскими фибулами, расплачивались византийскими монетами и дирхемами, позаимствовали у иранцев слово "собака", а у финнов - "люд"; в свою очередь, варяги приобрели через русских скифскую стилистику погребения, а гунны научились у наших пить хлебный квас и крепчайшее пиво, гнавшееся из меда. Что же до духовной жизни прарусичей, то она была именно что духовной, от существительного "дух": роща, озера, реки, поля, леса, холмы и дороги - все было для них исполнено духами, либо враждебными, либо мирволящими к человеку, но во всяком случае помыкающими и персональной карой, и земля была плоской и бесконечной, и дети невесть отчего рождались, и мертвецы всего-навсего уходили в страну теней, и непонятно было, почему ночь сменяет день, а день - ночь, почему дует ветер, реки текут, ни с того ни с сего на глаза набегают слезы, и - господи боже мой! - какая же это поэтическая была жизнь!... - Нет уж нет! - воскликнула Вера, сделав неловкий кукиш, и я, точно очнувшись, воротился в родимый век. - У них своя компания, а у нас своя компания, и согласию между ними не бывать при данном раскладе фишек. Слава богу, хоть разваливается на глазах этот несусветный режим, клонится к окончательному нулю - и на том спасибо! - А я вот, наоборот, никак не могу понять, - сказала Ольга, почему-то пристально глядя в чашку: - чего все радуются тому, что провалился наш революционный эксперимент? Чему тут радоваться-то, если наш загнивающий социализм в который раз доказал миру: обыкновенный среднестатистический человек - это грубый материалист, вообще большая скотина, потому что, например, добросовестно трудиться он способен исключительно из шкурного интереса. - Какая грациозная мысль! - восхитился я. - А я что-то не врубилась, - чистосердечно призналась Вера. - Ну, тут имеется в виду, - продолжала Ольга, - что теоретически социализм исходил из такой идеи: освобожденный человек будет трудиться не за страх, а за совесть, потому что трудится он на общество, не на дядю, потому что свободный труд, хоть ты за него вообще ничего не плати, это единственное, чем жив порядочный человек. И я очень даже понимаю теоретиков |
|
|