"Арто Паасилинна. Год зайца" - читать интересную книгу автора

-Давай быстрее! Мы, черт возьми, никогда не попадем в Хельсинки, если
ты будешь шастать по лесам! Можешь добираться на своих двоих, если сейчас же
не вернешься!
Журналист не отвечал. Он держал зверька на руках. Зверек потихоньку
успокаивался. Похоже, кроме сломанной лапы, у него ничего не болело.
Фотограф вышел из машины. Он был в бешенстве. Сколько ни всматривался в
лес - никого не было видно. Он выругался, закурил и стал нервно вышагивать
по дороге. Из леса по-прежнему не доносилось ни звука. Фотограф втоптал
окурок в землю и прокричал:
- Ну и оставайся здесь, идиот! Будь здоров, придурок!
Еще секунду фотограф прислушивался; не дождавшись ответа, он сел в
машину, в ярости врубил передачу и вдавил педаль газа. Грунтовая дорога
плюнула песком из-под колес.
Журналист сидел на краю канавы с зайчонком на руках, напоминая
старушку, задумавшуюся над рукоделием. Шум мотора растаял в вечерней тишине.
Солнце село.
Журналист опустил зайца на траву и на мгновение испугался, что зверек
сразу же даст деру, однако тот притаился в траве и спокойно позволил
человеку снова взять себя на руки.
- Вот и остались мы вдвоем,-сказал человек зайцу.
Положение было таково: летним вечером человек в костюме сидел один в
лесу. Его просто-напросто бросили.
Что делать? Журналист вяло подумал, что ему, пожалуй, не следовало
игнорировать крики фотографа. Теперь, по-видимому, придется выходить на
дорогу, ждать попутную машину, голосовать, добираться до Хейнолы или
Хельсинки.
От этих мыслей ему стало тошно.
Журналист заглянул в бумажник. Там лежали несколько сотенных купюр,
удостоверение, страховая карточка, фотография жены, немного мелочи, пара
презервативов, связка ключей, старый первомайский значок. А еще ручки,
блокнот и кольцо. На блокноте значилось "Каарло Ватанен, журналист". Из
номера на страховой карточке следовало, что Каарло Ватанен родился в 1942
году.
Ватанен встал, проводил взглядом последний отсвет солнца за лесом и
кивнул зайцу. Он взглянул в сторону дороги, но не сделал ни шага в том
направлении. Вместо этого он осторожно опустил зайчонка в карман пиджака и
зашагал в сумрачный лес.
Фотограф, в душе которого по-прежнему бушевал гнев, доехал до Хейнолы.
Там он заправил машину и решил остановиться в той гостинице, которую
предлагал для ночлега журналист.
Он снял двухместный номер, сбросил пыльную одежду, принял душ. Потом
спустился в ресторан. Он был уверен, что журналист скоро появится. Тогда
можно будет продолжить выяснение отношений, расставить все точки над i.
Фотограф выпил несколько бокалов пива, закусил и перешел на более крепкие
напитки.
Журналист не появлялся.
Наступила ночь, а фотограф все еще сидел в баре гостиницы, уставившись
на черную поверхность стойки. Он по-прежнему злился, но теперь к злости
добавилось запоздалое раскаяние. Снова и снова прокручивая в голове
сегодняшние события, он начинал понимать, что был не прав, оставив друга в