"Геннадий Падаманс. Первостепь " - читать интересную книгу авторапонять, что же такого смущающего обнаружил Режущий Бивень. Просто молод еще
и неопытен. Зато сам Режущий Бивень явно разочарован таким безразличием. Он ждет вопроса о том, что же еще поведал дух льва интересного, он даже глядит в лицо Медвежьему Когтю, будто забылся - и тот отворачивается. Тогда вступает Львиный Хвост: - Да, сон интересный. Одноглазому, значит, конец. Режущий Бивень глядит теперь на Львиного Хвоста. Неприлично глядит. Колеблется. Совсем сбил его с толку Львиный Хвост своим Одноглазым. При чем тут Одноглазый? Разве он хоть словом его упомянул? - Пусть Режущий Бивень расскажет, если хочет, - Львиный Хвост тоже теперь отворачивается, и его смутил своей странностью Режущий Бивень. Всполошил ни с того ни с сего своим сном... "Тот, кто видит..." А он вот ничего не видит. Только у львов сменился вожак, если правильно все понял Режущий Бивень. Ну, так этого и ждали. Отметили ведь Одноглазого. А в остальном ничего особенного. Чем таким еще важен этот сон? Стоило и рассказывать?.. Вот жара не нормальная. А про Одноглазого быстро узнают охотники сами, сегодня же к вечеру, как только вернутся из степи, кто-нибудь принесет новость, потому что не спрячешь следы. "Нет, странный все-таки охотник Режущий Бивень, - думает Львиный Хвост. - Совсем не такой, как другие". - Режущий Бивень закончил о своем сне? - Нет, не закончил еще, - спохватывается Режущий Бивень. - Про жену лев сказал. - Про жену? - с нескрываемым удивлением перебивает Львиный Хвост. Но Режущий Бивень как будто не слышит, досказывает: Львиный Хвост чуть не подпрыгивает при этих словах. Вроде как засмущался. С ноги на ногу переминается. Неприличная тема. Не пристало охотникам говорить о женах. Недоволен Львиный Хвост, ищет повод, чтоб улизнуть, назад стал оглядываться, что-то заметил, чуть не кричит: - Вон Корсак идет, этот вчера ходил в степь, может, Корсак что-нибудь знает про Одноглазого? - раз, и побежал к другому охотнику, совсем как ребенок, даже Медвежий Коготь смутился таким поведением собеседника и тоже задумчиво пошел вслед за Львиным Хвостом, оставив Режущего Бивня одного и в полном недоумении. На лице у того огорчение ярче загара. Вот, убежали, - думает Режущий Бивень. - Что же он такого сказал? Честно пересказал о жене, ведь было такое во сне, ведь не придумал же он - а они убежали. Как дети. Дался им этот Одноглазый! Дух льва еще говорил о каком-то высь-камне, о злобном мамонте говорил, который может сверкающий камень остановить, о чем-то еще... Но они не дослушали. Не интересно. И теперь уже вряд ли дослушают. Ведь о жене он упомянул, а это неприлично. Неприлично и несерьезно, по их мнению. Тогда, по-ихнему, и все остальное и неприлично, и несерьезно - и дальше нечего слушать. Режущий Бивень огорченно вздыхает. Напридумывали запретов! Он не просто огорчен, он даже рассержен. Об этом можно говорить и о том можно, обо всем можно - но только о женах нельзя. Почему? Почему, раз только дух льва упомянул о жене, так дальше и нечего слушать его? Будто это дух комара!.. Комара, и того стали б слушать со всякой ерундой, но тут - запрет. Есть дела поважнее. Жара, Одноглазый. Режущий Бивень аж стукнул себя кулаком по бедру, настолько задумался. Хочет вспомнить, о чем еще говорил юноша-лев, хочет вспомнить, но в голове лишь |
|
|