"Марина Палей. Клеменс (роман)" - читать интересную книгу автора

"I was told about you by the friend of yours, Irina
Sergeevna... - вежливый бас слегка кашлянул. - Is it the right
address?"^2
Ни фига себе голосок! Саваоф вещает Моисею на горе Синайской!..
Откидывая дверь на цепочку, я только успел подумать, что в этом
английском силен незнакомый акцент...
Военные ботинки.
Громадные, как противотанковые надолбы.
Не могу оторвать от них глаз.
Наконец рядом с ботинками различаю патефон. Голубой, без крышки... Как
под гипнозом, продолжаю глядеть в дверную щель: здоровенный псина на
фирменной этикетке, над ним кровавая надпись: "HIS MASTER'S
VOICЕ"...^3 Снова заставляю себя перевести взгляд...
Солдатские галифе с деревянными пуговицами по бокам. То есть какие-то
дикие штанишки времен Первой мировой войны... (Когда противники выворачивали
друг другу кишки с помощью похожих на мороженое-эскимо гранат... Когда,
стрекоча с вертких, как стрекозы, аэропланов, военные авиаторы изящно
переводили суетящиеся внизу тела из вертикали в горизонталь...)
Стараясь не утратить последние капли здравомыслия, разглядываю крупный
(крупней моего) красноватый кулак с рельефно белеющими костяшками... Он
сжимает ручку фанерного - перевязанного веревками - чемодана. Над всем этим
долго тянется туловище, одетое в куртку, перешитую из солдатской
(советской?) шинели... потом идет кадыкастая шея без шарфа... потом
наступает словно бы прерыв пленки... и, наконец, в самом конце шеи я вижу
небольшую человеческую голову, стриженную под ежик, с круглыми маленькими
очками.
Запрещающими разглядеть глаза.
Снова гляжу на ботинки... даже не могу откликнуться на приветствие...
"Сейчас... простите... да-да, конечно..." - на каком-то прихрамывающем
английском бормочет наверху голова, а длинные ноги (пятка-носок) принимаются
рьяно сдирать злополучную обувь... Я ошалело смотрю на эти цирковые усилия
по освобождению стоп из плотно зашнурованных ботинок - номер, который вряд
ли пришелся бы по зубам даже Гарри
Гудини... "Вы бы руками... - полузадушенно говорю я. - Снимите
руками..."
Скидываю цепочку, открываю дверь.
В тот же миг, повинуясь приказу, руки пришельца ставят на лестничную
площадку фанерный чемодан; тело в три стремительных сгиба -
ноги-тулово-шея - делается соразмерным телу среднестатистического мужчины
наших долгот и широт - и вот я уже вижу сильные пальцы, ловко отматывающие
шнурки с металлических ушек... изящные пальцы с аристократическими лунками в
форме длинных и чистых овалов... Указательного пальца на левой руке нет -
отсечены две фаланги...
Главное, я снова вижу ежик небольшой головы - теперь, кстати сказать, в
проекции сверху (что меня поражает больше всего: все равно как если б возле
моих ног очутился церковный купол) - и, спохватившись, вполне лицемерно
мямлю: ну что вы, что вы, ну зачем...
Это длится неопределенное время, человек - в три быстрых разгиба -
восстанавливает свои прежние размеры. Теперь, в одних белых носках на
ноябрьской лестнице - притом, разумеется, вполне свинской, - он скорее