"Морис Жорж Палеолог. Царская Россия во время мировой войны " - читать интересную книгу автора

и, в особенности, Сазонов с почтительной настойчивостью напомнили ему, что
он не должен рисковать своим престижем и своей властью, предводительствуя в
войне, которая обещает быть очень тяжелой, очень опасной, и начало которой
очень неопределенно.
- Надо быть готовыми, - сказал Сазонов, - к тому, что мы будем
отступать в течение первых недель. Ваше величество не должно подвергать себя
критике, которую это отступление не замедлит вызвать в народе и даже в
армии.
Император возразил, приведя пример своего предка, Александра I, в 1805
и в 1812 годах. Сазонов основательно возразил:
- Пусть ваше величество соблаговолит перечитать мемуары и переписку
того времени. Ваше величество увидит там, как ваш августейший предок был
порицаем и осуждаем за то, что принял личное командование операциями. Вы
увидите там, также, все беды, которых можно было бы избежать, если бы он
остался в своей столице, чтобы пользоваться своей верховной властью.
Император кончил тем, что согласился с этим мнением.
Генерал Сухомлинов, военный министр, который уже давно добивался
высокого поста главнокомандующего, взбешен тем, что ему предпочли великого
князя Николая Николаевича. И, к несчастью, это человек, который будет за
себя мстить...


Вторник, 4 августа.

Вчера Германия объявила войну Франции. Общая мобилизация производится
быстро и без малейшего происшествия во всей России. Первоочередные части
даже выиграли пять или шесть часов в сравнении с расписанием. Сазонов,
бескорыстие и честность которого я часто раньше имел случай оценить, показал
мне себя в это последнее время в таком виде, который возвышает его еще
больше. В нынешнем кризисе он видит не только политическую проблему, которая
должна быть решена, но также и, главным образом, проблему моральную, в
которой замешана даже религия. Над всей его работой господствуют влечения.
Он говорит:
- Эта политика Австрии и Германии столь же преступна, сколь и
бессмысленна: она не заключает в себе ни малейшего элемента нравственности;
она оскорбляет все божественные законы.
Сегодня утром, видя его изнемогающим от усталости, с лихорадочными,
подведенными глазами, я спрашиваю у него, как он может переносить такую
работу при его слабом здоровье; он мне отвечает:
- Господь поддерживает меня.
Весь день перед посольством проходили шествия, с флагами, иконами, при
криках: "Да здравствует Франция... Да здравствует Франция"...
Толпа очень смешанная: рабочие, священники, мужики, студенты,
курсистки, прислуга, мелкие чиновники и т. д. Энтузиазм кажется искренним.
Но в этих манифестациях, столь многолюдных и появляющихся через такие
правильные промежутки времени, какую часть надо приписать полиции?
Я ставлю себе этот вопрос сегодня вечером, около десяти часов, когда
мне докладывают, что народная толпа бросилась на германское посольство и
разграбила его до основания.
Расположенное на самой главной площади города, между Исаакиевским