"Морис Жорж Палеолог. Царская Россия во время мировой войны " - читать интересную книгу автора

говорю Сазонову:
- Какое прекрасное впечатление я вынес о нем на этих днях, в Москве. Он
дышал решимостью, уверенностью и силой.
- У меня было такое же впечатление, и я извлек из него хорошее
предзнаменование... но предзнаменование необходимое, потому что...
Он внезапно останавливается, как если бы он не решался окончить свою
мысль: я убеждаю его продолжить. Тогда, беря меня за руку, он говорит мне
тоном сердечного доверия:
- Не забывайте, что основная черта характера государя есть мистическая
покорность судьбе.
Затем он передает мне рассказ, который он слышал от своего beau-frer'a
Столыпина, бывшего премьер-министра, убитого 18 сентября 1911 г.
Это было в 1909 г., когда Россия начинала забывать кошмар японской
войны и последовавших за ней мятежей. Однажды Столыпин предлагает государю
важную меру внутренней политики. Задумчиво выслушав его, Николай II делает
движение скептическое, беззаботное, движение, которое как бы говорит: "Это
или что-нибудь другое, - не все-ли равно"... Наконец, он заявляет грустным
голосом:
"Мне не удается ничего из того, что я предпринимаю, Петр Аркадьевич.
Мне не везет... К тому же, человеческая воля так бессильна"...
Мужественный и решительный по натуре, Столыпин энергично протестует.
Тогда царь у него спрашивает:
- Читали вы "Жития Святых"?
- Да... по крайней мере, частью, так как, если не ошибаюсь, этот труд
содержит около 20 томов.
- Знаете ли вы также, когда день моего рождения?
- Разве я мог бы его не знать? 6 мая.
- А какого святого праздник в этот день?
- Простите, государь, не помню.
- Иова Многострадального.
- Слава Богу, царствование вашего величества завершится со славой, так
как Иов, смиренно претерпев самые ужасные испытания, был вознагражден
благословением Божиим и благополучием.
- Нет, поверьте мне, Петр Аркадьевич, у меня более, чем предчувствие, у
меня в этом глубокая уверенность: я обречен на страшные испытания; но я не
получу моей награды здесь, на земле... Сколько раз применял я к себе слова
Иова: "...Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня, и чего я боялся,
то и пришло ко мне".[8]

IV. Поход немцев на Париж. Сражение при Сольдау

Пятница, 21 августа 1914 г.

На бельгийском и французском фронтах наши действия принимают плохой
оборот. Я получаю приказание выступить посредником перед императорским
правительством, с целью ускорить, насколько возможно, наступление русских
войск. Я тотчас же отправляюсь к военному министру и энергично излагаю ему
просьбу французского правительства. Он призывает офицера и немедленно
диктует ему, под мою собственную диктовку, телеграмму великому князю Николаю
Николаевичу.