"Вячеслав Иванович Пальман. "По следам дикого зубра" и "Зеленые листы из Красной книги" (дилогия)" - читать интересную книгу автора

Один из мальчиков развернул газетный сверток.
Три старые, по виду конторские книги размером с журнал "Вокруг света",
но довольно толстые, в твердых корочках с черными матерчатыми корешками и
черными потертыми углами. Одна кирпично-красного цвета, вторая
темно-зеленого, третья синяя. Но цвета эти едва проглядывались, - так
потерты, замусолены были книги. По краям сквозь рваный коленкор желтели
лохмы размочалившегося картона.
- Мы собираем макулатуру, - начал мальчик, правильно решивший прежде
всего рассказать, как и откуда попали к ним эти ветхие книги. - На улице
Гоголя хозяйка послала нас на чердак, а там весь угол завален старьем...
Я открыл красную книжку. Старая рукопись с полустертыми строчками
фиолетовых чернил на пожелтевшей по краям, однако все еще плотной бумаге.
Первые строки косого и твердого почерка удалось разобрать без труда: "Я
родился недалеко отсюда, в предгорном селении Псебай, и был единственным
сыном в семье. Наверное, поэтому мои родители, всеми уважаемые отец и мать,
души во мне не чаяли. Но я не рос баловнем, справедливый и строгий отец
держал меня в рамках".
Учительница сказала:
- Кажется, тут дневники егеря дореволюционной Кубанской охоты. Там даже
дата обозначена: десятый год нашего века. Вот почему мы решили, что рукописи
могут быть полезны. Все-таки история Кавказа...
Книги принадлежали одному автору - однообразие почерка несомненно, лишь
в последней книге этот почерк становился менее разборчивым. Действительно,
похоже на историю Кубанской охоты, предтечи нынешнего заповедника. Если она
написана очевидцем событий, то, конечно, полезна.
Правда, особого энтузиазма эти мысли не вызвали, историю я писать не
собирался, но познакомиться с записками о природе прошлого не отказался.
Своим гостям я высказал сердечную благодарность.
- Если бы не Витя Семин, - учительница показала на самого
разговорчивого, - если бы он не заглянул в эти книги и не показал их мне,
так бы и очутились они на складе в куче ненужных бумаг.
Неловкость первых минут встречи прошла, мы посидели, поговорили, я еще
раз поблагодарил друзей, сказал, что непременно прочитаю и верну им находку.
Ну, хотя бы для школьного музея.
- Какой у нас музей, что вы! - Учительница отмахнулась. - Можете
оставить, для того и пришли, чтобы отдать. Вдруг действительно пригодится...
Мы попрощались. Они ушли.
Книга, которую я начал читать, так и лежала раскрытой. Вот что писал
далее неизвестный мне автор:
"После сельской школы отец определил меня в гимназию в городе
Екатеринодаре. Учился я хорошо, и венцом этой учебы стал Санкт-Петербургский
лесной институт, куда, к радости отца, я был определен канцелярией наказного
атамана Войска Кубанского. Тогда же оказался зачисленным в казачий полк
вольноопределяющимся, что означало содержание в институте на казенный счет,
а в отпускное время - обязательные лагерные сборы, где нас будут учить
военному искусству.
В нашей северной столице я не оставил прилежания, друзей там хватало,
развлечений в большом городе тоже не занимать. Наверное, поэтому дни бежали
с удивительной быстротой. После зимних занятий предстояла поездка домой,
казачьи лагеря, а потом неомраченное свободное время, походы с друзьями в