"Диана Палмер. Мое сердце - твое, любимый! " - читать интересную книгу автора

Снова слова благодарности, снова слезы, и вот уже все семейство
удалилось вслед за санитаркой. Бэн подошел к Рамону:
- Случаются же чудеса. Я бы и на чашку кофе не поспорил, что у больного
был хоть один шанс.
- Точно, - сухо согласился тот. - Но иногда нам в самом деле везет. -
Потянувшись, Рамон зевнул. - Думаю, я мог бы проспать целую неделю, но
дежурство еще не закончилось. А ты небось домой сейчас пойдешь? - (Вместо
ответа Бэн расплылся в улыбке.) - Везет же людям!
Помахав другу на прощанье рукой, Рамон Кортеро направился проверить
состояние двух других пациентов. Судьба к нему сегодня была поистине
благосклонна: три срочных операции за одно воскресное дежурство и все три с
благополучным исходом.
Он проверил своих больных, раздал санитаркам поручения, переоделся и
отправился в городскую больницу, находившуюся на другой стороне улицы. Там
тоже лежали несколько человек, которых он недавно прооперировал. Затем
маршрут доктора пролегал в больницу Университета Эмори, где он должен был
осмотреть перед выпиской одного пациента. И только затем - домой.
Его просторную квартиру скорее можно было назвать жилищем отшельника,
чем домом процветающего, богатого хирурга. Однако Рамона такое положение
вещей вполне устраивало. Еще в детстве, в Гаване, родители научили его
ценить простоту и скромность.
С грустной улыбкой он взял с полки томик Пио Барохи. "Рамону от
Изадоры, с любовью".
Пио Бароха-и-Неси (1872-1956) - испанский писатель, автор 66 романов,
объединенных в циклы: "Земля басков", "Фантастическая жизнь", "Города" и др.
Эта надпись всегда стояла у него перед глазами, он знал ее досконально,
цвет чернил, каждый изгиб до боли знакомого почерка. Его жена два года назад
умерла от воспаления легких, умерла, когда он был за границей, умерла по
чудовищной случайности, по недосмотру. Двоюродная сестра оставила ее одну на
всю ночь, и высокая температура, лихорадка, отек легких сделали свое черное
дело. Судьба сыграла злую, шутку: его не было дома именно в тот единственный
раз, когда в нем действительно нуждались. Он оставил Изадору с молоденькой
кузиной, Норин, дипломированной медсестрой, считая, что опасаться нечего,
что та сможет обеспечить ей необходимый уход и заботу. Но - ошибся. Когда
Рамон вернулся, было уже слишком поздно - дома его ждало страшное известие о
смерти жены. Норин пыталась вымолить его прощение, пыталась что-то
объяснять, только горе было слишком велико, а ее вина так очевидна, что он
не смог, заставить себя даже выслушать ее. И не он один - родители Изадоры
тоже не находили племяннице никаких оправданий.
Нежно похлопывая книгу по обложке, он отложил ее в сторону.
Бароха, известный испанский прозаик начала двадцатого века, тоже был
врачом. Рамон чувствовал в этом авторе родственную душу и коллекционировал
книги о нем, о его жизни в Мадриде. Бароха жил еще до изобретения
антибиотиков. Его творчество, полное боли, ужаса, трагизма одиночества и в
то же время надежды, вызывало у Района интерес. Он так же, как и герои его
любимого автора, умел надеяться. Когда жизнь не оставляла ничего другого, он
продолжал верить во Всевышнего и молиться о чуде. Сегодня оно свершилось для
пожилой дамы, мужа которой Рамон оперировал, и чужое счастье согревало его
душу. Крепкий брак, взаимная любовь, как было когда-то и у них с Изадорой.
По крайней мере, с этого начиналось...