"Александр Сергеевич Панарин. Стратегическая нестабильность ХХI века" - читать интересную книгу автора

находимости мира на пике "великого кануна", на краю бытия или в конце
истории сообщает всем принимаемым решениям патологическую лихорадочность.
Речь идет о "последних усилиях", но не в банальном смысле, как, например, в
конце рабочего дня, а в смысле рокового "или-или". Когда ставкой является ни
больше ни меньше как конечное состояние мира и наш статус в нем, последние
усилия, совершаемые под этим знаком, обретают особый смысл. Главной
характеристикой этой ситуации выступает то, что ее нельзя повторить; здесь
довлеет психология последнего боя и последнего шанса.
В этом - основной парадокс светской идеологической апокалиптики. Ее
сциентистско-детерминистская составляющая, связанная с диктатом научности,
призвана давать объективные гарантии закономерного хода истории. Но ее
спрятанная манихейско-мистическая компонента сообщает сознанию адептов
одновременно и великий страх, и бешеную энергию. Если бы адепты великих
учений в самом деле верили в научно выверенные объективные законы истории,
они бы выделялись среди других фаталистическим спокойствием.
Но они, напротив, выделяются лихорадочным беспокойством и неистовством.
Люди "старого типа" умели долго ждать и жили неторопливо. Патологическая
торопливость человека новой формации объясняется не только чрезвычайным
ускорением современного ритма жизни. Наряду с вмешательством техники,
лихорадящей нашу жизнь, не меньшую роль играет вмешательство идеологии,
подстегивающей нас в глубинно-экзистенциальном смысле. Сегодня самым
идеологическим народом на земле, несомненно, являются американцы. Полнота их
идентификации с новым великим учением объясняется тем, что по меркам этого
учения именно они являются "избранным народом", именно им вручена миссия и
обещано конечное торжество. Поэтому и решения, которые принимает Америка, -
это апокалипсические решения, отмеченные близостью окончательной разводки
исторической драмы человечества. Мировая война за окончательное торжество
либерального идеала во всем мире для США - то же самое, что мировая
революция для большевиков первого призыва. Как те, так и другие уже не
способны воспринимать людей другой формации обычным человеческим образом:
они наделяются демоническими чертами носителей последнего зла. Вопреки
всяким разглагольствованиям о толерантности, плюрализме, диалоге и прочих
реликтах старого либерального сознания, новое либеральное сознание абсолютно
монологично, абсолютно закрыто для апелляций извне, для свидетельств другой
позиции и другого опыта.
Либеральный джихад - вот ключевое понятие для обозначения американской
"антитеррористической операции", настоящее имя которой - глобальная война с
"неверными".
Обратимся теперь ко второй составляющей либерального комплекса -
формационному высокомерию. В рамках этого комплекса исчезает принятие
обычного мирового пространства, в котором существование любых стран и
культур является самоценным и не ставится под сомнение. В формационно
"взыскательном" пространстве каждый оправдывает свое существование степенью
близости к самому передовому строю. А страна, заявившая о себе в качестве
формационного гегемона, не может не превосходить всех остальных.
Формационная идеологическая гордыня возводит в патологическую степень
психологию обычной гордыни. Для подобных гордецов любое поражение,
отставание, пребывание в ситуации, заслуживающей снисходительности,
буквально хуже смерти. Америка победила в холодной войне и вступила в
позицию наставника человечества в результате беспрецедентной серии