"Леонид Панасенко. Побежденному - лавры" - читать интересную книгу автора

в общий разговор, который вертелся вокруг весны, нежданного солнца и
завтрашних Игр. Хирон стоял, умиротворенно прикрыв глаза, и что-то жевал.
Кентавры все время что-нибудь жевали, так как огромное лошадиное тело
требовало еды несравненно больше, чем человеческое. Весной и летом они не
брезговали полакомиться молодыми побегами и травой.
- А как же Олимпийские игры? - спросил Хирон.
- К черту! - рявкнул Фол. - Спать и жрать. Я им не лошадь.
Все засмеялись. Орест, ткнув Фолу и Хирону по пучку бледно-зеленых
побегов, скомандовал:
- Пять человек с корзинами остаются разгружать повозку. Остальные - за
мной. Надо до вечера все привести в порядок.
Спирос (обе головы) посмотрел на дорогу, которая пряталась за рощицей
кривых, низкорослых деревьев. Еще по весеннему черных и голых, чуть ли не
стелющихся по земле. Там, в трех часах пути отсюда, развалины столицы.
Города, о котором он как-то вычитал в старинной книге: "Жить в Афинах...
значит жить в самом сердце мироздания. Одного глотка этого душистого ночного
воздуха, одного взгляда на это самое синее утреннее небо достаточно, чтобы
понять, как прекрасен мир и ради чего он был сотворен". Теперь, когда мир
уничтожен, эти слова казались то ли издевательством, то ли пустым
поэтическим образом, лишенным всякого смысла. Жить можно только в норах, а
небо всегда было грязно-серым, а то и черным. Вот! Смысла никакого, а
вспомнились эти сказочные невозможные слова - и щемит сердце, щемит, даже
слезы наворачиваются. Впрочем, спасибо вам, Афины! Вы до сих пор кормите
нас. Кто-то когда-то нашел там подземные склады продовольствия, очевидно
армейские. Все заморожено - на века. Многое, конечно, пропало, а вот
консервы... Нормальные люди, может, и не стали бы есть, а нам, мутантам, в
самый раз. Выбирать не приходится.
- Какие виды спорта мы допустим на завтрашние состязания? - спросила
левая голова.
- Все. Все, что сумело сохраниться. - Правая голова помолчала, затем
добавила: - Разумеется, кроме тех, которые мы прокляли.
Спирос помнил: еще в 1996 году оставшиеся в живых после Ошибки
Компьютера прокляли и предали забвению сначала бокс, а затем все остальное,
что было пусть даже косвенно связано с насилием над личностью: все виды
борьбы и стрельбы, фехтование. В самом деле, что такое, например, нокаут?
Потеря сознания на период свыше восьми секунд. Добровольно избивать друг
друга до потери сознания? Бр-р-р, какая мерзость!
Левая голова согласно кивнула. Правая заговорила вновь:
- Пусть состязаются... Но главное - марафонцы. Нам нужно учиться ходить
друг к другу в гости, держать связь с другими поселениями. Техника
разрушена, но люди кое-где уцелели. Нам надо находить друг друга и держаться
только вместе. Чтобы выжить, всем надо быть вместе.
- А по мне, - возразила левая голова, - без чужих - спокойнее. Мы,
люди, всегда не понимали и боялись друг друга. Почему ты думаешь, что после
атомной войны люди поумнели? Я не верю в это. Никому не верю.
- И ей не веришь? - тихо спросила правая голова. Очевидно, это она дала
команду телу - Спирос вдруг напрягся, повернулся в сторону дороги.
Меж холмов землянок шла нагая Электра. Девчушке не было и пятнадцати,
однако за зиму она необыкновенно расцвела: все линии юной попирательницы
нравов, которые еще прошлым летом были в основном прямыми, округлились,