"Григорий Панченко. Налево от солнца, направо от луны" - читать интересную книгу автора

внимания на стоящего в стороне одиночку. Воины спешили в Теночтитлан. Вряд
ли они могли поспеть в него до ночи - но именно ночью испанцы пойдут на
прорыв.
Это был другой выбор.
(Вероятно, такой отряд и вспугнул в свое время воинов циу, заставив их
торопиться и не позволив собрать ни доспехи, ни вооружения побежденных).
Взятое еще в городе, в храме Луны оружие он почти сразу и бросил, когда
обозначилась медлительность его хода и боязнь опоздать. Сейчас он вновь
выбрал магуавитль с наименее выкрошенным лезвием, поднял с земли
арбалет... Многие здесь были с арбалетами, но почему-то не пустили их в
ход...
Он спешил вслед за воинами. Он спешил в Теночтитлан, надеясь успеть к ночи.

* * *

Да, наверно они пошли на прорыв.
Вначале это не было даже прорывом, а просто отходом. И действительно - с
бешеннной яростью штурмуя их укрепления весь день, на ночь индейцы даже не
выставили посты! Но при преодолении второго рва со всех сторон раздались
крики, и у третьего их уже ждали.
Впереди шли испанские латники, прорубывая дорогу сталью. Их было немного;
и не у каждого из них латный доспех был полный. Сзади и с боков, замыкая
строй четкими рядами, уставив копья в прорези щитов, шагала бесстрашная
тласкала. Не Тласкала-город - тласкала-племя.
И еще несколько племен помещалось в рядах тласкаландцев, но - вразброс по
причине своей малочисленности. Где-то среди них были и черные от ненависти
и бешенства воины циу со скелетной росписью на левой ноге. Но ни Сальвадор
Бойрель, ни кто иной из конкистадоров-хронистов не заметили их. Не до того
им было.
(Даже заметив - вряд ли бы заинтересовались деталями боевой раскраски...)
Ждали их теночки на берегу. Ждали - стоя по пояс в воде. Ждали в пирогах,
подплывающих по каналам.
И бросились разом - меча камни и закидные ремни, ударяя магуавитлями
плашмя - деревом, но слезой Иш Таб, даже с голыми руками кидаясь на
стальные клинки. Но ни одна стрела не сорвалась с тетивы. Только тяжелые
стрелы испанских арбалетов порой с шипением вспаривали воздух.
Всего этого, однако не видел единственный арбалетчик, стоящий на ацтецкой
стороне рва. Он только озирался удивленно в поисках кого-нибудь с "луком
Кетцалькоатля". Не нашел - но перестал озираться и изготовил к стрельбе
свое оружие.
Четверка ближайших к нему воинов - спереди, сзади и с двух сторон -
удивленно следили за его действиями. А потом они услышали его слово,
показавшееся им бредом безумия.
- Мир тебе, Сальвадор Бойрель,- сказал он - Прощай и прости...
И взял на прицел ближайшего из латников.
Палец прижал спуск. Того, кто целился, толкнуло в плечо. Того, в которого
целились, ударило в грудь, снося с мостков.
Это не был ни Бойрель, ни Кортес - а лишь безвестный ратник... И был он
все равно обречен, так как в следующий момент под тяжестью закованных в
сплошные латы солдат на куски развалился переносной мостик, сбрасывая в