"Валентина Панченко. Происшествие на ярмарке (о милиции)" - читать интересную книгу автора

одном из многочисленных боев его ранило. Пуля застряла в мякоти бедра.
Ногу оперировали, свинец вытащили, но шов не заживал. Вот в те долгие дни
и ночи, проведенные на госпитальной койке, и начал он серьезно осмысливать
происходящее. Друзья слали письма, рассказывали о боевых делах. По всем
фронтам белые несли потери - молодая Советская республика раздвигала
плечи, мощными ударами отбрасывая врагов со своей территории.
Через три месяца Себекин вновь взял в руки винтовку, дрался с еще
большим остервенением: в Курмаше в белобандитском мятеже был зверски убит
его брат Сергей - заместитель председателя укома партии...
Григорий Петрович еще раз поправил бумаги на столе, переставил
чернильницу, попробовал на устойчивость массивное, из мрамора пресс-папье.
- Значит, доверено нам с вами ответственнейшее дело - охрана
общественного порядка на Нижегородской ярмарке, - начал он медленно,
растягивая слова, как бы собираясь с мыслями. - Дело это вдвойне
серьезное, потому как здесь нынче, можно сказать, весь мир собрался.
Судите сами: персы, индусы, китайцы, японцы - это с одной стороны. С
другой - французы, греки, немцы. А все потому, что им не только хочется
свой карман потуже набить, хотя, конечно, это для них первейшее дело. По
моему разумению, у всех этих иностранцев к нам особый интерес. Любопытство
их раздирает: как это мы в нашей стране теперь самостоятельно хозяйничать
будем, сумеем ли на деле выполнить наши планы. Понял, Ромашин?
Тот шмыгнул носом, рассеянно улыбнулся, не ожидая, что с таким
вопросом начальник обратится именно к нему, и с готовностью закивал.
- А мне кажется, что ничего ты не понял, - не сердито, но уверенно
продолжал Себекин. - Иначе бы свое обмундирование в порядок привел. На
тебя здесь, можно сказать, вся Европа и Азия смотрят. И такие вот неряхи
для их пропаганды в самый раз подходят. Ведь буржуи каждой нашей промашке
рады. Потому как они считают, что народ - темная толпа, не способен он
государством управлять, от него, дескать, ничего хорошего не жди. И ты,
Ромашин, своим видом льешь воду на их мельницу...
Себекин отпил из стакана воды, обтер рукавом гимнастерки губы и
внимательно осмотрел всех сидящих в кабинете. Ромашин спрятался за спину
широкоплечего Гущина. Григорий Петрович усмехнулся:
- Стыдно тебе, Ромашин, вот и прячешься. Но это все цветочки. Сейчас
и до ягодок доберемся. Значит, с одной стороны, международная ярмарка, с
другой - мы с прямотой вынуждены констатировать: преступный элемент
заполнил Нижний Новгород. Сюда, на ярмарку, как мухи на мед, слетелись и
продолжают слетаться жулики и проходимцы всех мастей. Этот факт
наиглавнейший для нас. От него мы должны отталкиваться, направляя все свои
действия. Сил у нас недостаточно, людей явно мало для такого скопища, но
наша революционная убежденность в непримиримой борьбе с ними и, главное,
то, что Советская власть надеется на нашу беззаветную преданность ей, -
вот наше дополнительное оружие, наша моральная сила, откуда мы должны
черпать энергию, умение и все такое прочее...
Налетевший ветер хлопнул раскрытой форточкой. В проеме окна было
видно, как огромная темная туча заволакивает небо: в комнате стало
пасмурно. Тугие капли крупного дождя дробно застучали по стеклам.
- Теперь конкретно. Оперативная обстановка в связи со сказанным -
тяжелая. В течение последних нескольких дней отделение уголовного розыска
было занято поимкой крупной шайки. В шайке - небезызвестные нам всем