"Валентина Панченко. Происшествие на ярмарке (о милиции)" - читать интересную книгу автора

человек. При галстуке, манеры обходительные. Срам один и только... Что я
теперь скажу Петру Ивановичу?..
- Пока молчите, Нина Михайловна, - посоветовал Себекин, - вернем мы
ваши деньги. Найдем мошенника, и все будет в порядке. Может, это
Константинов - Губошлеп?
- Он не губошлеп, товарищ начальник. Он очень интеллигентный. Только
никак я не могу понять, как он мог медные побрякушки выдавать за золотые!
А может, он заблуждался, может, его тоже обманули? Ах, как все это
неприятно!..
- Помолчите, пожалуйста, - нетерпеливо перебил женщину Гущин. - Он
взял у начальника браслеты и стал их внимательно рассматривать. - Вас не
остановишь - вы до вечера будете исповедоваться. Дело это ясней ясного. Он
это, Губошлеп. Брать будем.
- Действуй, Гущин. Только смотри, хитрый он, этот Константинов,
бестия еще та...


Виталий внимательно вглядывался в лицо моложавого мужчины. Гладко
выбритый подбородок, аккуратно зализанные смазанные бриолином черные
волосы. Но есть что-то неприятное в его манерах, подчеркнуто вежливых,
предупредительных.
- Да, Евгений, трудные времена пошли, - говорил тот, наливая в
приземистые рюмки зеленого стекла бенедиктин. - Но я рад за тебя, рад
нашей встрече. У меня как сердце чувствовало, что увижу тебя здесь.
Кстати, в соседнем номере знаешь кто проживает? Петька Нос.
- Что-то не припомню, - сморщился Евгений Николаевич и покосился на
"племянника". - Ты лучше, Григорий, о себе расскажи. Чем промышляешь, как
успехи?
- Промышляю я все в том же качестве, - отозвался собеседник. - Только
вот что-то пить стал, порой даже страшно бывает. Потому как скука
несусветная. Представляешь, в таком людском водовороте - один, не с кем
слова молвить. Вот и заглушаю тоску... Вчера с одной дамочкой дело имел.
Браслетики ей пришлось почти за полцены продать. Ну да я не внакладе, а уж
как она - не знаю. Но особа чувствительная и разговорчивая. Если бы не
наша, так сказать, торговая сделка, можно было бы и якорь бросить в ее
квартире, так как вдова она и от этого страдает и мучится. М-да, правда,
жених есть... Но он ей не нравится... Староват, говорит. А теперь, после
моих браслетиков, совсем разонравится. Ха-ха-ха.
Виталий подошел к окну, раздвинул тяжелые бархатные шторы с кистями,
распахнул рамы. Многоголосый гул ярмарки ворвался в комнату. Небольшая
площадь перед гостиницей "Неаполь", где они сняли номер, была до краев
заполнена людьми. В глубине ее разместился кинотеатр, в центре - карусель,
чуть левее - цирк-шапито, за ним - зверинец. Залихватски наигрывали
гармоники, бухали барабаны, рыдали шарманки. Возле цирка зазывал на
представление клоун. Слышно было, как он кричит в трубку-рупор:
- Представление начинается! Колоссальные номера! Бурый медведь
двенадцати пудов весом борет знаменитого, всемирно известного борца за
пять минут. Заходите, заходите, последний звонок!..
А у кинотеатра - афиша, огромная, яркая: "Девушки тоже ошибаются" -
американский кинофильм.