"Федор Панферов. Бруски (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

преграждал. А старики наши лезли - жить хотели. За то граф стариков и порол.
Так, что ль, братцы?
Мужики молча посмотрели друг на друга, потом на Захара, а Захар
подумал: "Нет... не на ваших спинах рубцы от барского кнута, а то помнили
бы".
- Так. Ну, этак, - вступился Никита Гурьянов. - Ну, и что же?
Действительно, порол. Разрешаю твою задачку.
- Ты, Захар Вавилыч, вот что, - посоветовал Егор Степанович Чухляв. -
Ты уже это... не тронь... пущай умрет позорища такая.
- Не-ет, - Захар снова загорелся. - Тронуть надо. Так вы согласны:
старики наши жрать хотели, за то барин их порол. За то и барину голову
свернули, а от нас ему проклятие на век. А Ленин вот ублаготворил нас
лугами, за то поклон мы ему бьем и - благодарность всегда. - Он остановился,
еще пристальней всмотрелся в мужиков и вдруг, не по нем звонким голосом,
резанул. - А сами-то мы что делаем? Сами-то, обратите внимание. Огнев с
ребятами в сытую жизнь дорожку задумали искать, а мы их пороть. Стыдно,
мужики, вам... по всему вижу, стыдно... напакостили.
Мужики согнулись. Кто-то тяжело, громко вздохнул, кто-то кинул что-то
резкое, злое, неразборчивое, сквозь зубы.
- По-моему, пускай берут "Бруски", - продолжал Захар. - Может, и нам
укажут дорожку, как от сухой корки с водой отбиться... Я так рассуждаю: как
слобода у нас, так пускай каждый по-своему дело правит.
- А бабу свою не отдашь ли Степке? - ковырнул Чухляв.
- Бабу? Бабу зачем, Егор Степанович? Баба есть баба - жена законная, -
спокойно ответил Захар и с лица на лицо обежал взглядом широковцев,
остановился на Егоре Степановиче Чухляве. Столкнулись четыре глаза - два
Захаровы, большие синие, два - Чухлява, маленькие черненькие червячки. Глаза
вцепились друг в друга, боролись секунды две-три. Не выдержал Чухляв,
опустил глаза в землю, а Захар поднял голову и глубоко вздохнул.

4

Егор Степанович Чухляв сход покинул первым. А что там ему делать, коль
мужики решили - "Бруски" отдать Огневу? И кипела же злоба у Егора
Степановича: "Этому-то лохматому кобелю Захарке, что понадобилось? Ну,
Степке Огневу "Бруски", а этому? Лезет везде..."
Совсем недавно, каких-нибудь полтора десятка лет тому назад, на правом
берегу Волги, в горах, будто орлиное гнездо, ютилось имение барина Сутягина,
потомка графа Уварова. Сосновый бор Сутягина тянулся вглубь от Волги, а
землей, ровно петлей, не только Широкий буерак, но и ряд сел охватывал
Сутягин.
Смешно и дико было смотреть на этого барина. Не только взрослые, но
даже ребятишки и те говорили про него: "Умом ряхнулся". Сначала он жил
где-то за морем, потом в имение явился, привез с собой дам пышных, кавалеров
в кургузых штанах. Пировал. Задавал балы... А затем стал чудачеством
заниматься. Развел, выписав их из Франции, лягушек в пруду. Мужики иногда
украдкой пробирались на берег, разглядывали тех заграничных лягушек и
ничего-то особого не находили в них: такие же, что и в любом затоне около
Широкого Буерака. Но когда до барина дошло такое мнение широковцев о его
лягушках, он сказал: