"Федор Панферов. Бруски (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

горячего... самогонки хоть бы, что ль! - И повернулся к Степану Огневу: -
Как это тебя понесло в такой неурочный час? А?
- За счастьем, слыхал я, на дно моря ныряют. Вот и я было нырнул, -
Огнев устало засмеялся и, посмотрев на Волгу, тяжело поднимая ногу,
переступил порог.

3

Через несколько дней после возвращения Степана Огнева из города
широковцы, карабкаясь по долам и оврагам, привалили к сельскому совету.
На крыльце сельсовета, прислонясь спиной к перилам, стоял Степан Огнев,
рядом с ним Панов Давыдка - низенький, косолапый, а голова безволосая. Он
стоял без фуражки и, пугливо мигая, всматривался в мужиков.
- Собрались вы зачем, граждане, сами знаете, - начал председатель
сельсовета Федунов и ткнул рукой в Огнева. - Они вот слово к нам имеют.
Мужики загалдели:
- Ну, сказывай!
- Чего затеяли?
- Каку-таку нову фиту придумали?
Степан Огнев провел рукой по лицу, огляделся, затем густо, будто чужим
голосом, выдавил:
- Земли, мужики.
- Чего? Земли-и? - выставив вперед рыжую бороду, перебил его Никита
Гурьянов.
- Земли... За околицей "Бруски" - залог неурезанный. Пропадает земля.
Чем пропадать - мы берем. Вот и слово мое все.
Широковцы переглянулись, помолчали, потом по рядам пополз смешок и,
скапливаясь, нарастая, волной хлынул на Огнева:
- Xo!
- На кой пес, Степан?
- Чудак!
- Косы, что ль, точить?
- Да там камень голый!
- Додума-ались!
Смех перешел в гоготание, понесся вдоль улицы, вспугнул галок с
церковного купола. Галки поднялись и, звенькая металлическими отрывистыми
выкриками, закружились над Широким Буераком.
Степан, растерянно глядя на широковцев, вертел в руках шапку, потом
обозлился, отвердел, грудью на перила налег и что есть силы кулаком по столу
стукнул:
- Что? Ржете что?
Смех, как ветерком, сдунуло с широковцев.
- Что ржете, говорю? Балаган вам, а? Добром просим. Не дадите - закон
найдем. Будет, поплясали под вашу дудочку.
Миг, словно зрелая рожь в безветренное утро, не шелохнулись мужики.
- Ай, ты какой! - взвизгнул Егор Степанович Чухляв и вылетел на
крыльцо. Тут он сорвал картуз, оголяя голову, похожую на дыню, поставленную
на-попа, как бы хвалясь этим: "Видали, дескать, граждане, какая у меня
голова", и, придерживая другой рукой грыжу в паху, решительно крикнул: - Не
давать, граждане мужики! Наотрез...