"Федор Панферов. Бруски (Книга 3) " - читать интересную книгу автора

1

- Сиди смирно и не рыпайся, - тихо предупреждает Богданов, усаживая
Кирилла в лодке, прикрытой камышом. - Они полетят на заре, будут падать
сверху в воду, тут и бей.
- Так просто? - Кирилл усомнился. - Упадет, а я - хлоп?
- Не ори! Хлопальщик! Это тебе не тетя. - Богданов оттолкнулся на
второй лодке и, утопая во тьме, проговорил глухо: - Я сяду вон на том
озерке.
- Да тети-то и на тебя летят, - спохватившись, пустил вдогонку Кирилл,
намекая Богданову на его слишком теплую заботу о своем шофере - Стеше
Огневой.
- Ну, нашел кому завидовать. Лев завидует комару.
- Хорош комар.
- Не ори!
Кирилл впервые взял в руки охотничье ружье, не зная ни правил охоты, ни
страсти охотника. Он над охотниками всегда издевался, особенно над
рыболовами с удочками, говоря: "У этих собачья старость появилась". Не
понимал он и Богданова - спокойного, уверенного в себе, в своих поступках
там, на берегу, и торопкого, раздраженного, делающего все как-то крадучись
вот здесь, на озере.
"Уселся, - решил Кирилл, представляя себе Богданова - напряженного,
всматривающегося, - как собака на стойке. - Надо и мне приноровиться.
Охотничек!" - посмеялся он над собой и, раздвинув камыш, прицелился в мнимую
дичь, щелкнул языком и, опуская ружье на край лодки, замер.
Так началась охота Кирилла Ждаркина.
Вначале ожидание томило его, как томит оно пассажира на глухом,
засыпанном снегом полустанке. К тому же его беспощадно ели назойливые
комары - они лезли в нос, рот, уши, лепились на шее, вились над ним роем. От
них хотелось бежать, зарыться в дымовую завесу, и все-таки, помня наказ
Богданова, он сидел, не шелохнувшись, глядя в одну точку, туда, на прогал
озера - гладкого, блестящего, как вороная спина откормленного коня, ожидая -
вот-вот упадет утка, а может быть, две, три, десяток.
Гладь озера казалась то серо-пепельной, то темно-зеленой, травянистой,
то вот откуда-то набежала тень, вода нахмурилась, стала черно-лаковой, все
куда-то провалилось, и перед Кириллом зазияла, зыбясь, глубокой пропастью
черная яма. Так было несколько секунд. И опять откуда-то хлынула серая
волна, быстро сгоняя чернь. Будто из тумана выплывает противоположный берег,
заросший травой-резучкой. Трава-резучка походит на погнутые, ржавые ножи,
торчащие черенками вниз, а возле расстелился ковер водяных кубышек -
белоголовых, ярких, стиснутых широкими остроухими листьями. Листья от
каждого дуновения ветра шлепаются в воду - тяжелые, сочные, жирные... И
опять все скрывается, тонет во тьме.
- Экая борьба! - увлекаясь игрой ночи с зарей, проговорил Кирилл и,
забывшись, чиркнул спичкой: озеро все встрепенулось, точно огромная
невидимая птица ударила гигантскими крыльями. Поверхность озера забулькала,
заскрипели лягушки, как ржавые петли затворов, а перед самым носом Кирилла
выпрыгнул и сел на камыш взъерошенный воробей. Он осмотрел притулившегося
охотника, спорхнул на лодку, повертелся и, оставя после себя беленький след,
скрылся в камыше.