"Федор Панферов. Бруски (Книга 4) " - читать интересную книгу автора

запасного белья, и, только когда Кирилл сел в вагон, она вспомнила и об
этом, но было уже поздно: поезд тронулся. И Стеша бежала за поездом,
кричала:
- Кирилл! Не сердись! Я тебе все это пришлю! Ты прости меня! Я ведь
тоже обо всем забыла!
- Ладно! Обойдусь. Как-нибудь!
Таким его и унес поезд в Москву.
Но как только он прошел кремлевские ворота, то вспомнил, что Сталин
тоже член ЦИКа, а значка не носит, что он тоже военный человек, но вот
ордена не носит.
"Фу! Вздумалось же мне налепить эти штучки. Экий! - Кирилл быстро
сорвал значок, орден и сунул их в карман. - И Стешка тоже... дурочка..." Он
тяжело вздохнул и вошел в обширную, уставленную мягкой мебелью, устланную
коврами комнату. За одним из столов сидел работник аппарата. Он глянул на
Кирилла сердито, и Кирилл сразу почувствовал, что в чем-то уже провинился
перед этим человеком. "К нему, что ль, обратиться?" - подумал он и назвал
свою фамилию.
- Опаздываешь, - упрекнул тот. - Велено было в десять, а ты - в
одиннадцать. Что, в шашки, что ль, приглашают тебя играть?
- Трамвай... трамвай, знаете ли. Я ведь им не управляю, - пробормотал
Кирилл и хотел было еще что-то сказать в свое оправдание, но человек,
улыбнувшись, перебил его:
- Трамвай. Сам ты - трамвай. Ну, иди... не робей... Дядя. Иди, - и
показал на дверь.
Экий милый парень.
Кирилл рванул дверь, переступил порог и - странно! - тут же успокоился,
будто вошел в свою комнату.
Успокоился и удивился: он ждал, вот сейчас попадет в еще более обширную
комнату, нежели приемная, уставленную еще более роскошной мебелью, с
тяжелыми гардинами на окнах, как это бывает в кабинетах больших людей. Но
перед ним была длинная, с побеленными стенами комната без ковров и
портретов. Только в углу стоял бюст Ленина да на стене висела огромная карта
Советского Союза, а под картой - схемы деталей паровоза, трактора, комбайна.
Вот и все. Комната чистая, опрятная, но потолок низкий, сводчатый, как в
старинных кладовках. На столе два телефона, недопитый стакан крепкого чая,
сотенная коробка с папиросами "Аллегро" и маленький флакончик из-под духов,
а во флакончике - три фиалки. В комнате со сводчатым потолком фиалки
казались чересчур яркими, живыми и не к месту. Но в эту секунду Кирилл
особого внимания на фиалки не обратил: он не видел перед собой Сталина,
перед ним был кто-то другой.
"Не он", - с горечью и почему-то снова волнуясь, подумал Кирилл и
шагнул к столу.
Человек, оторвавшись от бумаг, затуманенными глазами, будто ничего не
понимая, посмотрел на Кирилла. Затем широким размахом отодвинул от себя
зеленую папку с бумагами и, поднявшись из-за стола, отрывисто и даже грубо,
видимо еще не избавившись от своих дум, сказал:
- Здравствуй. Товарищ Сталин очень занят и велел мне поговорить с
тобой...
Перед Кириллом стоял Сергей Петрович Сивашев.
- Ну! Садись, крестник, - сказал он и улыбнулся, показывая ряд белых