"Эдгар Пэнгборн. Зеркало для наблюдателей. Пер. - Н.Романецкий." - читать интересную книгу автора

бросился к матери. Роза Понтевеччио сидела в своем кресле-качалке, у нее
было серое лицо, пальцы вцепились в голубую накидку. Я вовсе не был
уверен, что она может подняться. В обстоятельном отчете о случившимся,
который я ей предоставил, я постарался быть раздраженно-смешным,
рассчитывая заменить собой успокоительное.
- Никогда ничего подобного не происходило, мистер Майлз, никогда!..
- Мама, - увещевал Анжело, - не волнуйся. Ничего и не произошло.
Она притянула к себе его голову. Он подвинулся добровольно, погладил
ее бесцельно бегающие руки. Цвет лица Розы несколько улучшился. А когда к
нам присоединился Ферман, дыхание ее стало почти нормальным.
Убедительно-важным тоном Ферман сказал, что полиция по всей видимости,
скоро прибудет, а тем временем нам стоило бы проверить, что же все-таки
исчезло. Здравый смысл старика был непоколебим, его же величественная
суета принесла Розе больше пользы, чем все мои потуги. Анжело пробормотал
что-то насчет Беллы и выскользнул наружу. Я сообщил о пропаже фотоальбома,
принадлежавшего старым леди.
- Странно, - сказал Ферман. - Если они утверждают, что он пропал,
значит так и есть... В их комнате невозможно шпильку передвинуть, чтобы
они не заметили. Они даже не позволяют Розе вытирать пыль... Кстати, мой
альбом тоже пропал. Вы помните, Майлз, я показывал вам снимок старой
пятьсот девятой модели, когда она была еще новой?.. На сортировочной
станции?.. И фотографию, на которой были я, Сузан и двенадцатилетняя
Клэр?.. Куда я положил альбом, когда мы покончили с ним?
- На книжный шкаф.
- Верно. Как и всегда. И мне кажется, когда я выключил свет, его уже
не было. Зачем вору могут понадобиться эти снимки?
Хотел бы я знать!..
Они не расслышали тихого вскрика, донесшегося с улицы. Мои
марсианские гиперакусисы бывают порой просто отвратительны: я слышу так
много, что лучше бы не слышал вовсе. Но иногда они приносят чрезвычайную
пользу.
Я не помню, как бежал. Я сразу очутился там, на заднем дворе, в луче
света из кухонного окна, рядом с Анжело. Он стоял на коленях над кучей
тряпок. Из-под тряпок наполовину торчало тельце Беллы со свернутой шеей.
- Зачем? - спрашивал Анжело. - Зачем?
Я поднял его на ноги, хрупкого, в мятой пижаме.
- Пойдем домой. Ты можешь снова понадобиться матери.
Он не заплакал и не выругался. Я бы хотел, чтобы он плакал или
ругался. Но он только покосился на лестницу, на землю между нею и оградой.
Почва была сухой, никаких следов. И тогда Анжело сказал:
- Я убью его, кто бы он ни был.
- Нет.
Он не слушал:
- Билли Келл может знать. И если это был "индеец"...
- Анжело!..
- Я найду его. И сверну ему шею!



3