"Марек Панкциньски. Возможность проникновения (Перевод с польского Евгения Дрозда)" - читать интересную книгу автора

от лучей, пробивающихся сквозь подвижные веера листвы - все противилось
такой мысли.
Поддавшись настроению окружения, инспектор выкинул из головы грозные
события, начавшиеся в недавнем прошлом и касающиеся его самого. Но мог ли
он забыть минуты - хотя бы предыдущей ночи - когда он внезапно просыпался
в странном и ужасном пространстве без длины, ширины и глубины, где каждый
отрезок уходил в бесконечность и не было двух параллельных.
которые - где-то в бесконечном удалении - не пересекались бы? Что хуже
всего, его собственное тело начинало подчиняться законам этого
пространства, начинало растягиваться, как будто распятое на эшафоте с
бесконечным количеством измерений. Его потрясение тогда достигало апогея.
И всегда - а повторялось это неоднократно - ему удавалось спастись почти
чудом, лишь благодаря тому, что он вспоминал слово, могущее уничтожить
чары. Это слово каждый раз было другим; ибо враг, посещающий его ночами,
вел себя как вирус - побежденный, он порождал мутацию с иммунитетом на
предыдущее слово-ключ. Инспектор знал, кто его преследует.
Он наизусть выучил информацию, полученную от компьютера: "Люди клана
Птицы-с-окровавленным-Крылом могут мстить после смерти, если их похоронят
с открытыми глазами.
Подвергшийся нападению лишен защиты, у него ни одного шанса на
спасение."
Если верить судебному постановлению, Культерманн погиб таким же
образом, каким теперь предстояло погибнуть инспектору. Суд отверг гипотезу
Бутлера как недостаточно обоснованную, поскольку известные физики и
электроники, призванные в качестве консультантов, решительно высказались
против нее. В конечном счете - на основании показаний Этель Моран,
любовницы Культерманна, - виновным был признан отец писателя, Ламех
Культерманн, умерший двадцать лет назад. Кроме того, выяснилось
(благодаря, в частности, усилиям инспектора Бома), что брат Давида
Культерманна, Хабал, не умер естественной смертью, а погиб при
невыясненных обстоятельствах. После эксгумации трупа эксперты подтвердили,
что он был убит с помощью электронно-ментальной аппаратуры. Это,
разумеется, бросило тень подозрения на Давида.
Подозрения подтвердились, когда оказалось, что Этель Моран была в
сущности сестрой Давида, но генеалогические записи рода это утаивали.
Хабал Культерманн был единственным человеком, который это знал; по крайней
мере, так считал Давид, когда убил брата, используя свои способности.
Давид ошибался, ибо Хабал успел "вероятно информировать отца о
скандальной тайне незадолго до своей смерти" (цитата из судебного
заключения). Древняя традиция обязывала Ламеха отомстить. Он не сумел это
сделать до своей смерти, но - и на это указывает таинственная гибель
Давида - смог свершить возмездие посмертно. После эксгумации останков
Ламеха оказалось, что, действительно, похоронили его очень неглубоко и с
открытым ртом, "что способствует превращению умершего в упыря"
(цитата из судебного заключения). Суд постановил перезахоронить Ламеха
Культерманна на глубине десяти метров, лицом вниз. В приговоре были и
более жесткие фрагменты: рекомендовалось пробить сердце
Культерманна-старшего и вырвать ему язык с целью - как сформулировал суд -
"пресечь дальнейшие разрушительные действия покойного".
Пару раз было использовано даже слово "вампир", намекающее на то, что