"Оксана Панкеева. Рассмешить богов ("Судьба короля" #6)" - читать интересную книгу автора

безобразия.
- Господа, - начал он свое выступление, - я не могу больше молчать о
том, что происходит. Поэтому я обращаюсь с официальным заявлением к моему
уважаемому отцу, его величеству Зиновию. Отец, вы отлично знаете, что на
вашу жизнь готовится покушение, и ничего не предпринимаете, чтобы это
предотвратить. Вы также знаете, что в этом намереваются обвинить меня, чтобы
посох получила моя сестра, и это также не вызывает никакой реакции с вашей
стороны. Что бы ни руководило вами - бессилие, упрямство или, как утверждают
злые языки, старческое слабоумие, - я нахожу ваше поведение неумным и
опасным. Если вам угодно так безрассудно рисковать своей жизнью, это ваше
право, но я отказываюсь играть в эти игры, ибо рискую своим добрым именем.
Поэтому я требую здесь, в присутствии Международного Совета и мировой
общественности, чтобы вы сегодня же, на предстоящем заседании, передали мне
посох. В противном случае я отрекаюсь от права наследования и отправляюсь в
добровольное изгнание, как только услышу ваш ответ.
Почтеннейшая публика оторопела от заявления, которое сделал принц
Пафнутий, а бедный Кантор потерял дар речи и способность двигаться,
задавленный таким количеством чужих эмоций одновременно. Да уж, господа, так
желавшие хоть какого-нибудь скандала, должны были остаться довольны, скандал
получился что надо. Зиновий орал и лупил посохом по спинкам впереди стоящих
кресел, с которых за секунду до первого удара благоразумно шмыгнули в разные
стороны с десяток придворных, привычных к выходкам своего короля. Лисавета
визжала как недорезанный поросенок и рвалась вцепиться брату в бороду, ее с
трудом удерживали оба зятя. Но больше всех Кантора умилил Шеллар III - он
наблюдал все это с полнейшим равнодушием, и по его скучающему лицу никто бы
не подумал, что он имеет к происходящему какое-то отношение. Правда, как бы
его величество ни отмалчивался, все в зале его хорошо знали и ни минуты не
сомневались в том, что он приложил руку к скандалу, если только сам же его и
не организовал. В частности, разгневанный Зиновий высказал это прямым
текстом, на что Шеллар пожал плечами и ответил, что коллега глубоко
ошибается. И вообще, если Пафнутий окончил свою речь, то пора начинать
заседание, а то у его величества еще дел полно. С ним немедленно согласились
Элвис, Александр и император Лао. Королева Агнесса толкнула в бок
засыпающего супруга (и когда он успел наклюкаться, ведь пришел еще трезвый,
а напитков сегодня не подавали), и все правители дружно направились к
выходу. Бедному Зиновию ничего не оставалось, как последовать за ними.
Кантор заметил, что личные телохранители Элвиса, которые, как и все прочие,
проводили своего государя до выхода, не остались у этого самого выхода
ждать, а дружно развернулись и возвратились в зал, окружив кольцом Пафнутия,
к которому уже присоединились жена и дети. Остальные, в том числе напарники
Кантора, подошли каждый к своему придворному магу, чтобы отправляться домой.
После совета всех королей прямо из зала заседаний развозили по домам лично
придворные маги, так что дальнейшие услуги охраны здесь не требовались.
Кантору очень хотелось прямо сейчас подойти к королю и сказать о
перепуганном придворном, но мастер щитов дернула его за рукав, и пришлось
следовать за напарниками.
- Зиновий, изволь вести себя прилично в моем доме, - потребовал Элвис,
перебивая очередное возмущенное высказывание коллеги, - и прекрати
оскорблять Шеллара, поскольку подобное поведение недостойно короля.
Шеллар, ничуть не смущенный и не особо похожий на оскорбленного,