"Алексей (Леонид) Пантелеев. Пакет (про войну)" - читать интересную книгу автора

Королев подходит и смотрит. Смотрит и говорит:
- Язык - говорит, - ваше благородие.
- Как? - говорит офицер. - Что ты сказал? Язык??!
- Так точно, - говорит, - ваше благородие. Язык на полу валяется.
Дернулся я.
Тфу, - думаю. - Неужели, - думаю, - и вправду я вместе с пакетом язык
сжевал?"
Ворочаю языком и сам понять не могу: что такое?
Язык это или не язык? Во рту такая гадость, оскомина:
чернила, сургуч, кровь...
Поглядел я на пол и вижу: да, в самом деле, лежит на полу язык.
Обыкновенный такой, красненький, мокренький валяется на полу язычишко. И
муха на нем сидит. Понимаете?
Понимаете, до чего мне обидно стало?
Язык ведь, товарищи! Свой ведь! Не чей-нибудь.
А главное - муха на нем сидит. Представляете? Муха сидит на моем языке,
и я ее, ведьму, согнать не могу.
Ох, до того мне все это обидно стало, что я заплакал. Ей-богу. Прямо
заплакал, как маленький. Лежу на шинельке и плачу.
А бандиты вокруг стоят, удивляются и не знают, что делать.
Тогда офицер говорит:
- Королев, - говорит, - убери его.
- Слушаю-с, - говорит Королев. - Кого убрать?
- Язык, - говорит, - убери! Дурак! Не понимаешь.
"Ну - думаю, - нет! Шалите! Не позволю я вам надсмехагься над моим
язычком. Ша!"
Проглотил я скорее слезы и заодно все, что у меня во рту было, протянул
руку, схватил язычок - и в рот.
И чуть зубы не обломал.
Мать честная! Никогда я таких языков не видел.
Твердый. Жесткий. Камень какой-то, а не язык...
И тут я понял.
"Фу ты! Так это ж, - думаю, - не язык. Это - сургуч. Понимаете? Это
сургучовая печать товарища Заварухина. Комиссара нашего".
Фу, как смешно мне стало.
Размолол я зубами этот сургучный язык и скорей незаметно его заглотал.
И лежу. И не могу, до чего мне смешно.
Спина у меня горит, кости ломит, а я - чуть не смеюсь.
А над чем, вы думаете?
Смеюсь я над тем, что бандиты уж очень испугались за мой язык. Вот
испугались. Вот им от генерала попадет. Ведь им генерал что сказал? Чтобы
они меня, живого и здорового, привели к нему на квартиру. А они?..
Офицер - так тог прямо за голову хватается.
- Ой! - говорит. - Ай! Немыслимо... Чего он такое сделал? Ведь он язык
съел! Понимаете? Язык уничтожил! Боже мой, - говорит, - какая сволочь!..
И ко мне на колесиках подъезжает.
- Братец, - говорит. - Что с тобой? А? Зачем ты плачешь?
А я и не плачу. Я смеюсь.
- А? - говорит. - Может быть, - говорит, - тебя кто обидел? Ты скажи
тогда. Кто, например, тебя обидел?! Отвечай.