"Алексей (Леонид) Пантелеев. Пакет (про войну)" - читать интересную книгу автора

- Задвигался!
- Задышал, большевистская морда!
- Вставай! - приказывают.
Я встаю. Мне все равно что делать: лежать, или стоять, или сидеть на
стуле. Я стою. Мокрый. Весь капаю.
- Ну как? - говорят. - Куда его?
- Да что, - говорят, - с ним чикаться. Веди его, мерзавца, прямо в штаб.
Повели меня в штаб. Иду. Капаю. И невесело, знаете, думаю:
"Да, - думаю, - Петя Трофимов, жизнь твоя кончается. Последние шаги
делаешь".
И, между прочим, эти последние шаги - ужасные шаги! Мозоли мои,
товарищи, окончательно спятили.
Прямо кусаются мозоли. Прямо как будто клещами давят. Ох, до чего
тяжело идти!
"Да, - думаю, - Петечка!.. Погулял ты достаточно.
Хватит. Мозолям твоим уж не долго осталось ныть. Через полчаса времени
расстреляют тебя, буденновец Петя Трофимов!"
"Ох!.. Буденновец! - думаю. - Баба! Засыпался!
Пакет потерял! Представить только: буденновец пакет потерял!.. Ой, -
думаю, - неужели я его потерял? Неужели посеял? Невозможно ведь. Не мог
потерять. Не смел..."
И себя незаметно ощупываю. Иду, понимаете, ковыляю, а сам осторожно за
пазухой шарю, в штанинам ищу, по бокам похлопываю. Нет пакета. Ну что ж!
Это счастье. С пакетом засыпаться было б хуже. А так - умирать легче.
Все-таки наш пакет к Мамонтову не попал. Все-таки - совести легче...
- Стой! - говорят конвоиры. - Стой, большевик.
Уже штаб.
Поднимаемся мы в штаб. Входим в такие прихожие сени, в полутемную
комнату. Мне и говорят:
- Подожди, - говорят, - мы сейчас доложим дежурному офицеру.
- Ладно, - говорю. -Докладывайте.
Двое ушли, а двое со мной остались. Вот я постоял немного и говорю:
- Товарищи! - говорю. - Все-таки ведь мы с вами братья. Все-таки
земляки. С одной земли дети. Как вы думаете? Послушайте, - говорю, -
земляки, прошу вас, войдите в мое тяжелое положение. Пожалуйста, - говорю,
- товарищи! Разрешите мне перед смертью переобуться!.. Невозможно мозоли
жмут.
Один говорит:
- Мы тебе не товарищи. Гад! Россию вразнос продаешь, а после - мозоли
жмут. Ничего, на тот свет и с мозолями пустят! Потерпишь!
Другой говорит:
- А что, жалко, что ли? Пущай переобувается.
Можно, земляк. Вали, скидавай походные!
Сел я скорее на лавочку, в уголок, и чуть не зубами с себя сапоги тяну.
Один стянул и другой... Ой, черт возьми, до чего хорошо, до чего приятно
голыми пальцами шевелить! Знаете, так почесываешь, поглаживаешь и даже
глаза зажмуришь от удовольствия. И обуваться обратно не хочется.
Сижу я на лавочке в темноте, пятки чешу, и совсем уж другие мысли в
башку лезут. Бодрые мысли.
"Черт возьми., - думаю. - Не так уж мои дела плохи. Кто меня, между