"Алексей Иванович Пантелеев. Собственная дача " - читать интересную книгу автора

- Вам что будет угодно? - вымолвил он наконец. Говорил он с таким
важным видом и так свысока, как будто был не царским привратником, а самим
государем-императором.
Эрна Федоровна, улыбаясь, объяснила:
- Мы хотели бы получить позволение осмотреть внутренние помещения
дворца.
- Не выйдет, тетенька, - ответил он.
Эрна Федоровна опешила.
- То есть как?
- А так то есть, что с такими лапами, босые-голые, в государев дворец
не лазиют.
Фрейлинка наша открыла рот. А я... Меня эти "лапы" словно по щеке
хлестнули. Я весь задрожал, затрясся, выскочил вперед и закричал что-то
такое, чего, пожалуй, и сам не понимал:
- Вы не смеете! Я наследнику... Я тезке... Наследник - мой дгуг... У
нас не лапы, у нас гуки!..
В первую минуту этот рыжий как будто слегка растерялся, даже немного
испугался. Потом он побагровел, посинел, налился кровью и шагнул в мою
сторону.
Стыдно, ужасно стыдно вспоминать что случилось дальше. Но если уж
взялся рассказывать, надо все до конца, всю правду.
Одним словом, этот противный человек, сказав сквозь зубы: "А ну!" -
повернул меня к себе спиной и, правда, не очень сильно, но все-таки довольно
основательно пнул меня коленкой в то место, на котором сидят.
Я чуть не упал, закричал, заплакал. И все вокруг тоже зашумели,
закричали. Помню голос девочки Ванды:
- Холуй!
В тот день я впервые услышал это слово, и оно навсегда связалось у меня
с этим днем, с этим розовым царским домом и с этим гадким длинноногим
человеком в серых коротких штанишках.
Что было дальше, я плохо помню. Проще сказать, совсем не помню. Не
знаю, как сумела Эрна Федоровна увести нас из дворцового сада. Ира потом
хвасталась, что ей удалось кинуть в "холуя" гроздочку опят и что будто бы
она угодила ему этими опятами прямо в нос. И он будто бы убежал во дворец и
закрылся там на ключ. Не уверен, что все происходило именно так. Ира в те
годы была потрясающей хвастуньей.
Шутки шутками, а что-то в этот день со мной произошло, что-то внутри
меня сломалось, оборвалось. Нет, конечно, я не стал сразу после этого случая
каким-нибудь пламенным революционером. Но именно этим осенним вечером,
укладываясь спать, укрывшись по самый нос зеленым стеганым одеялом, я вдруг
понял, что почему-то уже не могу мечтать о том, о чем так сладко и так уютно
мечталось мне целых два месяца.

1973

ПРИМЕЧАНИЯ

ДОМ У ЕГИПЕТСКОГО МОСТА

Рассказы цикла "Дом у Египетского моста" знакомят нас с более ранним