"Алексей Иванович Пантелеев. Гвардии рядовой " - читать интересную книгу автора

А время шло. Исчислялось оно минутами и секундами, но в этой обстановке
даже ничтожная доля секунды могла решить исход дела, минутное промедление
грозило катастрофой наступающим. Артюхов это понимал. Он понимал, что немцы
не сидят сложа руки в своей засаде, что гарнизон Чернушки уже поднят на ноги
и что где-нибудь дежурный немецкий телефонист, усатый "гефрейтер", уже
принимает шифрованную телефонограмму с просьбой о помощи и подкреплении.
- Неважнецкие наши дела, Саша! - громко сказал Артюхов. Он старался
говорить бодро и весело, но у него плохо получалось это.
"Неужели не успеем? - подумал Саша. - Неужели придется отходить?"
От одной этой мысли у него сердце сжалось.
- Товарищ старший лейтенант, - сказал он, дотронувшись до руки
Артюхова, - знаете что? Скомандуйте еще раз в атаку! Ей-богу, скомандуйте!
Вот увидите, дружно пойдем. И я пойду... я впереди пойду.
- Я знаю, что ты впереди пойдешь, - ласково усмехнулся Артюхов.
- Так дайте же приказ!
- Погоди, - сказал Артюхов и рукой показал, чтобы Саша сел.
Что же делать? Поднять людей и повести их в атаку? Но это значит
наверняка погубить всю роту и не добиться никаких результатов.
- Вот что, - сказал командир роты, - давай проберемся поближе к этой
сволочи, посмотрим, что она из себя представляет.
Они поползли. Из дзота их не видели, зато с опушки Ломоватого бора
десятки внимательных и настороженных глаз следили за их передвижением.
Ползли они по-пластунски, прячась за кочками и бугорками, ползли
медленно, с передышками и забирая все время несколько вправо.
- Стой! - скомандовал наконец Артюхов.
Они притаились за кустом можжевельника.
Саша осторожно высунул голову.
Вражеский дзот был совсем близко: каких-нибудь сто - сто двадцать шагов
отделяли их теперь от немцев. Отсюда хорошо было видно, как из амбразуры
дзота рвется наружу короткая пепельно-рыжая струя огня.
На одну минуту Саша представил себе фашистских пулеметчиков, которые,
съежившись и полусогнувшись, сидят в полутемной пещере этого лесного дзота.
Представить их себе ему не стоило большого труда - он немало перевидал на
своем веку этих двуногих зверей в зеленых потрепанных и обмызганных шинелях,
красноносых, сопливых, бесконечно омерзительных, по-собачьи лающих и
по-собачьи скалящих зубы.
Как это бывало с ним уже много раз, при одной мысли о близости немцев
ярость и гнев охватили Сашу. Как смеют они здесь торчать? Кто им дал право?
Ведь это наша земля! И лес этот наш, и деревня за ним, над которой
по-прежнему вьется легкий неторопливый дымок, - это наша деревня.
Он вспомнил Брякина. Жив ли он? Неужели кровь его не будет отомщена!
Неужели немцы заставят их отойти? Нет, черта с два! Гвардейцы не отступают.
Комсомольцы не отступают. Русские не отступают. Будем драться!
Руки его сжимали автомат. Сердце стучало. Он ждал, что Артюхов даст
приказ: "В атаку!" Но командир, подумав и оценив обстановку, дал ему другое
приказание:
- Шесть автоматчиков - ко мне!
- Есть шесть автоматчиков, - ответил Саша и тем же путем, прячась за
кочками и бугорками, пополз к Ломоватому бору.