"Алексей Иванович Пантелеев. В осажденном городе " - читать интересную книгу автора

Хоть и сильно морозит, а все-таки день по-праздничному веселый,
солнечный, хрустально-прозрачный.
В такой день - раздолье ребятам. С утра натачивали они сегодня свои
"снегурочки" и "нурмисы", готовили салазки и лыжи... Но, пользуясь этой
прозрачной погодой и весенней голубизной неба, налетели на город вражеские
бомбардировщики, и ребят - против их воли, конечно, - загнали в холодные,
полутемные убежища, в доморощенные окопчики и щели-укрытия.
Полтора часа, пока шел над городом воздушный бой, томились они в этой
полуразрушенной щели, промерзли, проголодались, отсидели (и отстояли) ноги.
Самые непоседливые из них, те, что стояли поближе к выходу, поминутно
выглядывали наружу, их загоняли обратно, но через минуту они опять
высовывали оттуда свои сморщенные от мороза и от любопытства носы, поэтому в
укрытии постоянно знали о том, что происходит в воздухе.
Наконец последний вражеский "мессер", нагоняемый тройкой наших
истребителей, пошел наутек. В укрытии об этом тотчас стало известно, и, хотя
отбой еще не был дан, ребята не выдержали и веселой гурьбой высыпали из
своей темницы наружу.
Делая отчаянные виражи, припадая на одно крыло и прерывисто гудя
подбитым мотором, "мессершмитт" уходит в сторону финской границы. Он уже
далеко, до него не достать и зениткам, но что за дело до этого ребятам?
Снежки, улюлюканье, свист, льдинки, шапки, бранные слова - все это
летит вдогонку вражеской машине.
- Дю-у-у! - кричат ребята, выделывая на снегу самые невероятные
движения, вызывающие в памяти иллюстрации к Куперу и воинственные танцы
диких.
- Дю-у-у-у! - заливаются они.
- Дю-дю!
- О-го-го!..
А какой-то совсем маленький красноносый и красноухий пацаненок, прыгая
вместе с другими по снегу, звонким, срывающимся голосом кричит:
- Смотрите! Смотрите! Паразит Гитлер полетел пить какао с пряниками!..
Это глупо, конечно, бессмысленно, ни к селу ни к городу. Но есть в этом
что-то такое, что заставляет меня оглянуться и внимательно посмотреть на
мальчика: что-то гораздо более серьезное и значительное, чем простой
мальчишеский задор и беспричинная школьническая удаль. Это "что-то" -
всамделишное, искреннее, гордое, воинское, спартанское презрение - и к
Гитлеру, и к его бомбам и самолетам, и - что самое важное - к тем очень
тяжелым, очень ощутительным лишениям, которые принес ему, восьмилетнему
советскому гражданину, этот самый "паразит Гитлер".

1941, ноябрь


СЕДЬМОЕ НОЯБРЯ

Октябрьские праздники.
Как всегда, к ним стали готовиться заблаговременно - недели за две или
даже за три.
Правда, это было совсем не похоже на то, как готовились мы к
Октябрьским праздникам бывало - в приснопамятные, блаженные мирные времена.