"Вера Панова. Евдокия" - читать интересную книгу автора

бойся!
Мачеха умерла на девятый день. Наталья, промаявшись полтора месяца на
Евдокиином сундуке, поднялась, длинная, тощенькая, но с новым каким-то
лицом, будто в этой схватке со смертью она обрела жизнь и получила к ней
вкус.
Стриженная наголо, в старом платье, из которого выросла за время
болезни, она ходила из кухни в спальню и рассматривала каждую вещь так,
словно в первый раз ее видела. Подходила к окошку, смотрела, как вьюга
несется над пустынной улицей, и чему-то смеялась тихо. Евдоким приносил
газету - Наталья прочитывала ее всю, согнувшись над смутной печатью, шевеля
губами. Евдоким сказал:
- Вот я тебе книжек принесу, дочка.
И принес. Наталья что-то уж очень быстро их прочла, Евдоким хотел ее
проверить, но для этого надо было самому прочесть эти книжки, а у него не
было времени: его выбрали председателем цехкома, от множества дел некогда
было вздохнуть.
- В школу надо тебя! - сказал он.
Евдокия вступилась:
- Куда ей наукой голову трудить? Вон она какая слабенькая! Пусть
откормится порядком, а там ее к портнихе отдать бы в ученье, золотое
ремесло. Хочешь, Наташа, портнихой быть?
- Нет, не хочу! - сердито и резко ответила Наталья.
Она поправлялась быстро. Евдокия перешивала для нее платья покойной
мачехи и помаленьку приучала ее к хозяйству. Наталья все делала без охоты, -
норовила скорей кончить дело и бежать к книжкам, - но споро. Только вышивать
она полюбила: сидит часами, аккуратно водит иглой и думает о чем-то. Как-то
Евдокия услыхала: Наталья пела! Еле слышно пела она, и лицо у нее было
ясное, детское. Евдокия умилилась... Когда Евдоким однажды сказал: "Слышь,
Наташа, зови меня папой, а Евдокию мамой, ты же у нас дочка", Наталья тихо
сказала: "Ладно".

6

Евдоким приезжал с завода, с Кружилихи, поездом. Доехав до станции, он
неторопливо шел домой, минуя центр города. С ним был Шестеркин. На углу
Сибирской они услышали пронзительный женский визг:
- Держите! Держите вора!
Что-то метнулось в сумерках, пригибаясь. Сейчас же затопали десятки
ног. Кто-то кинулся наперерез, - толкнули, схватили, навалились, прижали к
земле небольшого мальчишку.
Женщина в котиковом манто, в фетровых ботах до колен, подбегала,
неуклюже раскатываясь на льду:
- Украл! Украл! Ах, боже мой!
- Чего украл-то? - спросил чей-то голос. Другие голоса перебили,
загалдели:
- Отдавай!
- Где у него?
- Кому передал, говори!
- Жулики проклятые, проходу нет от них!
Женщина в манто верещала: