"Вера Панова. Кружилиха" - читать интересную книгу автора

- В самом деле, - сказала Клавдия, - возьми ее домой, а будешь нас
забирать - привези, не забудь.
Она радостно засмеялась, и Листопад улыбнулся, представив себе, как
повезет отсюда Клашу с ребенком... Он записал номер телефона дежурного
врача. Клавдия крепко поцеловала его в губы и пошла вверх по лестнице,
сопровождаемая женщиной в очках. Листопад вернулся в машину.
- Вот, - сказал он с притворной досадой, садясь рядом с Мирзоевым, а
шубу кладя на заднее сиденье, - вечно наградят какой-нибудь чепухой на
постном масле. Никогда не женись, Ахмет, канитель с ними. Придется в театр
тащиться с шубой.
В театре происходило в этот вечер совещание городского партактива.
Листопад опоздал. Идя через фойе, он видел в приоткрытую дверь тесные
ряды голов в партере и слышал голос Макарова, первого секретаря горкома
партии. Судя по долетавшим фразам, Макаров начал доклад уже давно. Через
кулисы Листопад прошел на сцену, в президиум. Люди за длинным красным столом
потеснились и дали ему место посредине. Сейчас же Зотов, директор
авиазавода, прислал ему записку: "Ты что опаздываешь?" Листопад на том же
листке написал ответ: "Жену отвозил в родильный". И видел, как записка пошла
по рукам и как все читавшие сочувственно улыбались... Зотов перегнулся за
спиной соседа к Листопаду и сказал громким шепотом:
- Причина уважительная. Поздравляю.
- Рано! - так же шепотом ответил Листопад, но про себя подумал, что это
может произойти каждую минуту.
Надо будет позвонить в больницу из театра после конца заседания...
Он ждал прений. Доклад интересовал его мало: все, что говорил Макаров,
предварительно обсуждалось на бюро горкома, и некоторые цифры для доклада
Листопад посылал Макарову сегодня утром. Листопад руководил заводом с сорок
второго года и был в городе свой человек.
Листопад всматривался в зал. Где там его люди - коммунисты Кружилихи?
Рябухина, парторга, здесь нет: он в госпитале, на той неделе ему оперировали
флегмону, вызванную засевшим в голени осколком. Вчера Листопад говорил по
телефону с профессоршей. Профессорша сказала, что Рябухин еще не раз
вернется на операционный стол, потому что возни с осколками, застрявшими в
его голени, хватит лет на двадцать... Заехать завтра проведать Рябухина. А
приятель Уздечкин где? Вон он, приятель Уздечкин, сидит крайним в пятом ряду
и хмуро смотрит в лицо докладчику, а сам думает о Листопаде и до смерти
хочет посмотреть на него, но удерживается. И нарочно сел с краю, чтобы
ловчее было выходить к трибуне, когда придет время выступать.
Ах, Уздечкин, Уздечкин, ведь сломаешь себе шею дурацким своим
упрямством. Доведешь меня до крайности - что с тобой, Уздечкин, будет?
Думаешь, тебе рабочие верят больше, чем мне? Не век тебе сидеть на выборной
должности. Специальность у тебя пустяковая, да и забыл ты ее за эти годы.
Вернуться на производство при твоей амбиции тебе будет ой нелегко!..
У Уздечкина на лице напряженная гримаса, он бледен, худ и некрасив, как
все болезненные и плохо побритые люди. И Листопад, который любил все
красивое, здоровое и веселое, посматривал на Уздечкина морщась...
Зато приятно смотреть на старика Веденеева: он пришел на актив в черной
тройке превосходного сукна, хотя и старомодной. На нем белоснежный
крахмальный воротничок и темный галстук, усы и седые виски аккуратно
подстрижены. Вид именинника. Молодец, Никита Трофимыч! Знай наших. Вот какие