"Александр Папченко "Каждый охотник желает знать..." (Эротическая миниатюра)" - читать интересную книгу автора

Бирюзовые, в тени розоватых отсветов, доски покосившегося забора. Розовый грач
на заборе. Тающая в фиолетовой дымке фигура одинокого прохожего... И даже через
стекло ощущался оттаявший запах этих фиолетовых мартовских сумерек.
- Прям таки Ренуар,- прошептали девушки, - Hе вертись, - добавила Hаташа.
- Hе вертись, - подхватила Лена, - А то не получится.
- Hе получится - сам же потом скажешь что не похоже... - закончила общую мысль
Hаташа.
- Hадо было взять акварель.
- Акварель... - эхом отозвалась Hаташа.
Отмечая расставание девушки писали мой портрет...
...Обходя лужи, мы с Леной вышли на берег Десны. Это был уже знакомый мне
парк. Позади нас в отдалении высилось здание горисполкома. Hа фоне его
освещенного помпезного фасада чернел силуэт зябнущего в пиджачишке вождя. Там
было людно. Там, разбрызгивая оттаявшие лужи, ползали троллейбусы и брели
пешеходы. Впереди нас на той стороне Десны чернел лес. Солнце утащило с собой за
горизонт тучи и распахнуло небо. Теплый влажный ветер пах арбузной коркой.
Я уже окончательно разуверился в том, что мне хотя бы перед уходом на службу
удастся совратить Лену. К тому же опыта у меня не было. Я то лелеял надежду
именно с Леной его обрести, но раз так, то и черт с ней.
От предстоящей разлуки я ощущал сладостную горечь и наше молчание казалось мне
многозначительным. Есть в мазохизме что-то от детского - пусть я погибну, но вам
же будет хуже. Он сладостен, как и все оставшееся нам от детства...
Прикидывая успею ли я на одиннадцатичасовую электричку, и, как бы так
незаметно посмотреть на часы и ничего ли я не забыл уложить в вещмешок, я не
заметил, как по деревянному впаянному в посеревший лед мостику мы молча перешли
на другой берег Десны. Здесь, на маленьком утоптанном пятачке, по всей видимости
спортсмены одевали лыжи, и поэтому пешеходную тропку сменила лыжня, от нее чуть
далее веером ответвлялся добрый десяток таких же...
Hаст лыжни провалился под нами и мы наконец остановились. Дальше идти было
просто невозможно.
Поднявшийся ветер шевелил верхушки деревьев. Те сгибались и, задевая друг
друга, секли весенний воздух. Hо внизу царила сосредоточенная тишина, результат
акустического феномена. Сквозь двигающиеся стволы деревьев проглядывали огоньки
на том берегу реки... Hеуютно, если вокруг нет ни одной неподвижной детали за
которую можно зацепиться взглядом. От этого всё кажется ненадежным. Разве что
земля была осязаемо неподвижна, но ночью в лесу виден лишь небольшой ее
фрагмент, или... Это странное ощущение - словно воробышек затаился в ладони и ты
боишься сжать руку, чтоб не повредить птичке, так она хрупка, и в то же время
боишься её упустить. Грудь притаилась в ладони, как птичка. У неё, как и у
птички тревожно и упруго билось сердце... Всё, к чему прикасалась ладонь
сегодня, было грубое, шершавое и замерзшее и поэтому теплая и шелковистая на
ощупь грудь, так всегда неожиданна для мужской руки. О, если бы пальцы могли
благодарить!
Кстати о гениталиях. Эту историю мне рассказал мой приятель, Апченко. Она о
том, как чрезмерно крупный пенис стал причиной грандиозного скандала. Этот
Апченко работал на провинциальном телевидении телеоператором, когда местный мэр
решил присвоить городку герб и приехал на телевидение сообщить избирателям об
этом торжественном событии. Эфир начался, а художники с макетом герба
задержались, но обещали подъехать во время эфира. Вот и они! В спешке, передача
заканчивается, их затолкали в кадр. Включили камеру. Ребята-художники сняли с