"З.Паперный. Чего же он кочет? (пародия на роман Всеволода Кочетова 'Чего же ты хочешь?') " - читать интересную книгу автора

- Зовите меня просто Сева, - удивительно просто и демократично сказал
Василий Петрович Булатов Лере Васильевой. "Он похож на горного кочета,
расправляющего свои орлиные крылья, - подумалось Лере Васильевой, и что-то
где-то в ней радостно екнуло. - А как просто держится: вот уж ни за что не
скажешь, что талантливый".

Порция Браун приступила к работе.
- Можно, я буду вас звать просто Фелей? - тихо спросила она, прижимаясь
к Феликсу Самарину бедром со вделанным микрофончиком.
В ее бедре что-то щелкнуло.
- Опять короткое замыкание, - грубо выматерилась мисс на одном из
иностранных языков. Ей, космополитке, было все равно, на каком.

Василий Булатов был человеком слова. И дела. Его девизом было "Слово и
дело". Он помог Лере Васильевой вернуться домой из итальянской глуши.
Взволнованная, она ходила по московским улицам.
- Ну и что с того, что в магазинах нет товаров, - спорила она с
Бенито, - но ведь нету наших советских товаров, а не их показной трухи.

Стоило Василию Булатову столкнуться с людьми с законченным высшим
образованием - его жизнь становилась невыносимой: сразу же насмешки, желание
сказать ему побольней, покомпрометационней. Если бы не встречи с
неискушенным в литературе читателем - совсем бы пропал.
Людей он называл ласково-уменьшительно: винтики. Себе отводил роль
отвертки. Вернее - завертки.
Булатов не терпел Булатов - тех, что бренчат о последних троллейбусах.
- Ну почему последний? - искренне недоумевал он под одобрительный гул и
сочувственный хохот рабочего класса. - Что у нас, троллейбусов мало, что ли?
Булатов неудержимо рвался в будущее. Его любимым выражением было: осади
вперед!

Антонину Свешникову стало душно в стиле рюс, и он, порвав со своим
рюсским прошлым, написал широкоформатное полотно - рабоче-крестьянская мать.
Счастливая, она родила двойню: рабочего и крестьянина.
- Как вы назовете вашу картину? - ехиднос спросил его один иностранец.
- Гегемона Лиза! - с ходу рубанул Свешников.

А между тем мисс Порция Браун, как все враги, не дремала. На этот раз
она собрала в комнате Ии советских парней и девушек и с маху бросилась в
диверсию. Испытанное средство - индивидуальный половой террор. Напоив гостей
антисоветским джином, мисс начала раздеваться под ритмично и мелодично
растлевающую молодые и неопытные души музыку.
- Разрешите стриптиз считать открытым, господа! - весело закричала
мисс, привычно расстегивая пуговицы на блузке из поддельной искусственной
ткани.
- Товарищи! - раздался голос Ии, - за что боролись? Наша правда выше
голых фактов.
Порция неотвратимо расстегивала блузку.
- Товарищи! Братья и сестры, к вам обращаюсь я, друзья мои! - набатно
гремел голос Ии. - Вспомним взятие Зимнего, раскулачивание кулака,