"Лаура Паркер. Шалость " - читать интересную книгу автора

Джапоника вытерла лицо полотенцем и потянулась к муслиновому платью. В
двадцать лет она постигла, что приключения не выпадают на долю стыдливых
рыжих девчонок со вздернутыми носами и губами в пол-лица. По крайней мере
романтические приключения точно не для них.
Пусть так, но, если бы мать Джапоники не скончалась от лихорадки до
того момента, как дочери исполнилось шестнадцать - время выхода в свет, -
родительница могла бы с успехом выдать ее замуж, достойно продав на ярмарке
невест в Бушире. В этой части света англичанки были редкостью. К шестнадцати
годам даже она, гадкий утенок, могла похвастаться непрекращающимся потоком
ухажеров из среды английских военных. Но и эта преходящая радость сошла на
нет, когда ее слишком уж прагматичный отец отказал молодому лейтенанту из
лейб-гвардейского конного полка, угрожая лишить ее родительского
благословения.
- Тоже мне аристократ! Ты можешь найти и получше! Беден как церковная
мышь! Да все они таковы, эти младшие сыновья знати. Я могу купить и продать
целую дюжину таких, как он: запросто, как дюжину булок! И они об этом
прекрасно знают. Их влечет к тебе блеск моего золота, и этот блеск
отражается в глазах твоего лейтенанта, когда он шепчет тебе нежности.
Джапоника поморщилась как от боли. Она слишком хорошо понимала, что
слова отца при всей своей жестокости были правдивы. Лейтенант так ни разу и
не нашел предлога, чтобы навестить ее вновь. После того как по городу
пронеслась молва о том, что для Джапоники, дочери богатого купца, простой
солдат не пара, она стала подпирать стену даже на тех балах, где женщин было
куда меньше, чем кавалеров.
- Собаналла! Я так и умру старой девой!
Персидское ругательство, которое так не любила ее мать, само собой
пришло на ум юной девушки, взращенной в королевстве шахов, пропитанном
ароматами цветущих садов и восточных базаров. После того как в возрасте
десяти лет Джапонике ясно дали понять, что с мечтой о путешествиях в дальние
края пора расстаться, отец все же не давал дочери отчаяться. Он продолжал
тайком брать дочь с собой в одежде прислуги, когда выезжал по делам на
местные рынки. По настоянию отца она научилась оценивать стоимость трав и
использовать их в лечебных и косметических целях, научилась безошибочно
определять истинную цену благовоний, жемчугов, шелков и мехов. И когда
возникала настоятельная необходимость совершить сделку по дешевке, она
торговалась с азартом, но очень точно угадывала момент, когда пора
отступить. Джапоника не посрамила своих предков купцов и с гордостью могла
заявить о себе, что сделки с ее участием почти никогда не срывались.
- Независимость! Вот главное в жизни, девочка моя! А ты сможешь быть
независимой, - с гордостью говорил ее отец. - Когда ты станешь весьма
состоятельной дамой, дитя мое, тебе уже не понадобится муж, чтобы выглядеть
респектабельно.
По лицу Джапоники пробежала тень. Наследница немалого состояния, она
знала и видела, что многие смотрят на нее снизу вверх, но все же было бы
неплохо, если бы се еще и любили. Как несправедливо складывалась жизнь!
Сердце ее переполняла глухая обида. Душа требовала безумных, ярких
приключений. Хотя бы одного. Но мятежное бурление крови было сродни бурлению
в кастрюле под закрытой крышкой: никем не видимое, никем не замечаемое.
- Так ты все-таки изволила проснуться, - сурово прозвучал голос у нее
за спиной. - А я-то уже подумала, что ты все утро проваляешься в постели.