"Том Пардом. Управляемый эксперимент" - читать интересную книгу автора

ему, что я вернусь к работе через два-три дня.
- Обязательно скажу, - заверил Стайман и, учтиво распрощавшись, прервал
связь.
- Так и вижу их, - заметила Роза. - Стайман, губернатор и все остальные
сидят в губернаторском кабинете и ОЦЕНИВАЮТ.
- Я сказал бы, что весы склоняются в пользу Бада. За него голосует
большинство, - объявил Вэн.
- Знаю. Но все же.
- У нас по-прежнему есть работа, Роза. Мы по-прежнему здесь.
По-прежнему вместе.
Роза улыбнулась. Мягкая улыбка стерла с лица приобретенную с годами
суровость. Эту улыбку было дано видеть только Вэну.
- И это главное, - согласилась она.

Должен признать, что едва не пошел на попятный, увидев их реакцию,
когда я сказал, что могу опознать только двух связников. Но они продолжали
допрашивать меня, требуя сказать больше. А я продолжал твердить, что эти
люди были единственными посредниками между мной и теми, кто все это устроил.
Иногда мне приходилось туго. Но им, похоже, было наплевать на законы и
правила ведения допросов. Потом мне показали несколько видеозаписей, и я
уверенно опознал всех. После этого ситуация улучшилась.
Не знаю, что они сделали с полученными от меня данными. И, возможно,
никто не узнает. Полагаю, их использовали, чтобы заключить некую сделку с
политическими врагами нашего вечно улыбающегося губернатора. Сделку, которая
даст ему лишний козырь, когда настанет время подняться на следующую
ступеньку карьерной лестницы.
Пакостников в тюрьму не сажают. Нас ловят, мы делаем то, что
приходится. И все это понимают: одна из основных причин, по которым
пакостники обычно работают в одиночку. Мы не какое-то секретное общество,
члены которого дают клятву держать рот на замке, даже если при этом с них
сдирают кожу заживо. Я бы дал им больше информации, если бы она у меня
имелась. Но того, что я им выложил, было явно недостаточно.
В новостях долго расписывали мой ножной браслет, подчеркивая, что он
может остановить других пакостников, поскольку мы боимся позора. Но это была
не обычная проделка. Я позволил себе зайти слишком далеко. Как Бад в свое
время. Позволил им соблазнить меня. Однако остановился, пока дело не
обернулось трагедией.
Бад был не самым красноречивым в мире человеком. Он был одиночкой еще
до того, как его закрыли, и шестьдесят шесть лет заключения не дали ему
особой возможности отточить искусство общения с людьми. Но я знал - он не
лгал, когда говорил, что мне придется убить его, чтобы остановить. Будь вы
там, тоже ему поверили бы. И на моем месте вы отреагировали бы точно так же,
когда услышали, каким тоном он обещает, что я займу его место в тюрьме.
Я пакостник. Не убийца. И могу выдержать два года домашнего ареста. Мне
нравится думать, что я вынес бы три или четыре года в настоящей тюрьме. Если
бы, конечно, пришлось. Но я не собираюсь, подобно Баду, отсидеть в клетке
следующие полвека.
Бад Уэлдон был пакостником. Он действительно нагадил людям и заплатил
за это по полной программе. Но все же был пакостником. И попал в беду,
потому что набросился на людей, считавших себя в полной безопасности. Но