"Сара Парецки. Приказано убить ("Ви.Ай.Варшавски" #3) " - читать интересную книгу автора

не заметила ли она.
- У тебя все хорошо, Виктория? Ты счастлива?
- Да, - твердо заявила я, - у меня все хорошо, и я счастлива.
- Но ты, кажется, не вышла замуж вторично?
Последний раз я была здесь со своим бывшим мужем с мучительным
свадебным визитом.
- Можно не состоять в браке и быть счастливой, как, без сомнения,
скажет вам Альберт, да вы и сами это знаете.
Последнее замечание было жестоким: дядя Карл покончил с собой вскоре
после рождения Альберта. Сначала я почувствовала себя отмщенной, а потом
виноватой. Можно было и не язвить, я уже не ребенок. Но Роза все время
заставляла меня чувствовать себя восьмилетней девочкой.
Та пренебрежительно пожала своими худыми плечами:
- Ты, конечно, права. Что же касается меня - я так и умру, не увидев
внуков.
Альберт беспокойно заерзал на диване. Очевидно, эти жалобы ему уже
надоели.
- Жаль, - отозвалась я. - Думаю, внуки были бы достойным
вознаграждением за добродетельную жизнь.
Альберт закашлялся, но овладел собой. Глаза Розы сузились от злости.
- Ты лучше других должна знать, почему моя жизнь не была счастливой.
Я больше не владела собой.
- Роза, ты почему-то думаешь, что Габриела разрушила твое счастье. Я не
знаю, каким загадочным образом могла провиниться перед тобой девочка
восемнадцати лет. Ты выгнала ее ни с чем. А она даже не знала английского.
Ее могли убить. Что бы она тебе ни сделала, ты поступила с ней гораздо хуже.
Ты знаешь, почему я здесь. Габриела заставила меня поклясться, что я помогу
тебе, если ты будешь в этом нуждаться. Это обещание сидит у меня в печенках.
Но я дала слово, и вот я здесь. Так что давай оставим прошлое в покое: я не
буду иронизировать, но и ты прекратишь оскорблять мою мать. Почему бы тебе
не объяснить, в чем дело?
Роза сжала губы так, что они почти исчезли.
- Позвать тебя - было самым трудным делом моей жизни. А теперь я вижу,
что мне не следовало этого делать.
Она стремительно поднялась, словно стальной журавль, и вышла из
комнаты. Я услышала сердитое клацанье ее шагов в коридоре и на голых
ступеньках лестницы. Затем в отдалении хлопнула дверь.
Я поставила чашку и взглянула на Альберта. Он покраснел от смущения, но
явно почувствовал себя свободней в отсутствие матери.
Так что, дела действительно плохи?
Он вытер пальцы о салфетку и аккуратно сложил ее.
- Очень плохи, - пробормотал он. - Зачем ты разозлила ее?
- Ее злит то, что я сижу здесь, вместо того чтобы покоиться на дне
озера Мичиган. С тех пор как умерла Габриела, каждый раз, когда я с ней
разговариваю, от нее веет могильным холодом. Если ей требуется помощь,
единственное, что мне нужно от нее, - факты. Остальное пусть прибережет для
своего психиатра. Мой заработок не позволяет мне возиться с ее чувствами.
Я взяла сумку и поднялась, но в дверях остановилась и обратилась к
брату:
- Альберт, я больше не приеду в Мелроуз-парк. Если хочешь, я выслушаю