"Роберт Паркер. Кэсткиллский орел ("Спенсер" #12) " - читать интересную книгу автора

бы туфли: одна - стоймя, другая - на боку. Но может, новая Сюзан сильно
отличалась от той, которую я знал?
Я открыл дверцы шкафа. Внизу Хоук зажег остальной свет. Я услышал, как
он поднимается по лестнице. Шкаф оказался в стену длиной и имел складные
дверцы, убиравшиеся в разные стороны. В нем висели ее вещи, и я снова ощутил
запах Сюзан. Одежда была развешана очень тщательно, с равными промежутками,
чтобы не мялась. Сюзан было плевать, что на ней, но она всегда заботилась о
том, что собиралась надеть.
Я узнал множество ее вещей. Правда, одежды оказалось слишком много.
Поэтому я не мог сказать, что именно пропало. Если что-нибудь пропало.
- Осмотрим ванную, - предложил я.
Хоук предупредил:
- Время поджимает, детка.
- Нужно узнать, уехала она или просто-напросто отлучилась, - сказал
я. - Если уехала, значит, взяла с собой белье и косметику.
- Идем вниз, - кинул Хоук.
Пока мы спускались по винтовой лестнице, я окинул взглядом квартиру.
Гостиная была высотой в два этажа, а окна были двадцати футов.
Возле гостиной притулилась кухонька, которую отделяла стойка, покрытая
красной мексиканской плиткой. Высоко на стене гостиной висело огромное
красное опахало, а с потолка на золотой цепи свисала люстра от Тиффани.
Стеклянный обеденный стол под ней был установлен на дубовых козлах для пилки
дров.
Ванная оказалась рядом с гостиной, чуть дальше - кабинет. Сюзан всегда
держала белье в каком-нибудь шкафчике в ванной, а косметику - в аптечке или
где попало.
Ванная была облицована белым кафелем с отделкой черным цветом и
серебром. Напротив раковины - шкафчик с четырьмя ящиками.
Я открыл верхний. Пусто. Во втором лежали темно-бордовая майка, остатки
теней для век, крем-пудра, губная помада, лак. В остальных ящиках покоились
вещи, назначения которых я вообще не знал. Все было уже использованным и
выглядело ненужным. То, чем обычно пользовалась Сюзан, она держала у
зеркала. Здесь же, в ящиках, хранились забытые остатки косметики. Аптечка
оказалась практически пуста, и на раковине не было видно привычных
предметов: щеток, зубной пасты... Я взял на мгновение бордовую майку, затем
кинул ее в ящик, закрыл его и вернулся в гостиную.
- Она уехала, - сказал я Хоуку. - Ни белья, ни косметики.
Хоук стоял, прислонившись к стене у открытого окна, наблюдал за
автостоянкой и вслушивался в тишину.
- Еще пару минут, - сказал я.
Хоук кивнул.
Я зашел в кабинет. Там стояли письменный стол, огромная секционная софа
и цветной телевизор. Я сел за стол.
Жуткий беспорядок: листки бумаги кое-как заткнуты в маленькие ящички,
стопки писем и другой корреспонденции небрежно сдвинуты в сторону, дабы
освободить пространство. Мое письмо было кинуто в пачку остальной почты.
Здесь же находился ежедневник Сюзан. В нем едва различимым почерком
были отмечены даты и записано время встреч с различными людьми. Большинство
пометок ни о чем мне не говорило. На сегодня ничего запланировано не было, а
на понедельник стояло: "Доктор Хилльярд, 3.40".