"Еремей Парнов. Александрийская гемма" - читать интересную книгу автора

участкового.
Мочалин хотя и не проявил особой инициативы, но зато ничего не
напортил. Погрешности стиля и логические несуразицы, разумеется, были не в
счет. Не всякий участковый способен писать, как Сименон.
По своему обыкновению, Владимир Константинович начал со схемы.
Очертив в центре бумажного листа квадратик и обозначив его инициалами
Солитова, он сделал несколько ответвлений, пометив их соответствующими
подписями: "Солдатенкова", "Соседи", "МХТИ", "Московская квартира". Из
каждого направления "предстояло извлечь" максимально возможное. Люсин
подумал, что в процессе работы число таких ответвлений удвоится, утроится,
даже удесятерится. И это только прямые связи. А сколько обозначится
косвенных, опосредованных, самым причудливым образом разветвленных. Только
выявив их все, до последней, можно надеяться на успешный финал.
Отработав первоначальную логическую схему, Люсин позволил себе
задуматься над главным вопросом: жив или нет Георгий Мартынович Солитов,
человек, о самом существовании которого он даже не подозревал еще
каких-нибудь полчаса назад.
Поставив в известность дежурного по городу, он запросил морги,
больницы, направил ориентировку по отделениям и в область. Затем позвонил
в отдел кадров МХТИ и, обрисовав ситуацию, попросил ознакомить его с
личным делом Георгия Мартыновича.
- Да-да, я подошлю человека, - сказал он, включая магнитофон. - Но
время не терпит. Поэтому продиктуйте основные позиции, будьте настолько
любезны... Нет, список научных трудов пока не надо, с научными трудами
можно чуточку повременить...
Разговор практически не дал никаких новых зацепок. Жена Солитова -
Анна Васильевна - умерла в позапрошлом году, дочь Людмила была замужем за
работником Госкомитета по внешним экономическим связям и находилась в
настоящее время за границей. Установив, что квартира профессора была в
последний раз поставлена на охрану 11 июля, то есть еще месяц назад, Люсин
набросал текст телеграммы в МИД. Без помощи Людмилы Георгиевны было не
обойтись. На подобного рода телеграмму полагалась соответствующая виза.
Рассудив, что лишний раз мозолить глаза начальству, безусловно, не стоит,
Люсин не стал торопиться и послал в институт за личным делом.
Теперь, когда было сделано все, что возможно, следовало заняться
подбором опергруппы. Люсин никогда не полагался на случайность. Дежурства
дежурствами, очередность очередностью, но он предпочитал работать с
людьми, хорошо ему знакомыми. Итак, экспертом, конечно, Крелина, а шофером
Кушнера либо Самусю. От собаки, к сожалению, толку не будет, потому как
всю неделю город и область заливают потоки дождя. Но порядок есть порядок.
Что же касается следователя горпрокуратуры, то начальство не выбирают.
Спустившись во внутренний двор, где уже дожидался желто-голубой
милицейский микроавтобус, Люсин не без удовольствия обнаружил, что ливень
кончился. Вырвавшись на обновленный, провеянный ветрами простор, солнце
спешило излить на землю всю свою нерастраченную мощь. Было даже жарковато
с непривычки. Сверкали крыши, деревья, чугунные пики оград.
- С погодкой, командир! - поприветствовал Коля Самуся, включив
зажигание. - На Синедь?
- Можно и на Синедь, если приготовил снасти и знаешь верное место. Я
слышал, там лещ хорошо берет?.. Здравствуйте, товарищи! Люсин, - коротко