"Тони Парсонс. Man and Boy, или История с продолжением " - читать интересную книгу автора

Джина посмотрела на меня так, как будто старалась вспомнить, что именно
во мне ей больше всего нравилось. Она была явно озадачена. Я-то помнил, что
в ней мне больше всего нравилось. Длиннее ног, чем у Джины, не нашлось бы ни
у одной женщины на свете. Правда, я не был уверен в том, лучшее ли это
основание для любви на всю жизнь.
Или худшее.

2

Когда мне до чертиков надоел вид ржавого белого фургона, тащившегося
впереди, я резко вырулил на встречную полосу и вжал педаль газа в пол.
Моя новая машина в одно мгновение обогнала старый фургон и победно
зарычала. Ловко встраиваясь на полосу перед ним, я успел разглядеть
водителя - этакая неясная смесь из гнилых зубов, татуировок и откровенной
ненависти. В следующую минуту он исчез в зеркале заднего вида. Мой
"Эм-Джи-Эф" означал, что я больше не буду любоваться на ржавый белые фургоны
и их водителей. Все по осталось позади. Я мог смело смотреть в будущее, где
меня ожидали езда с откинутым верхом и восхищенные взгляды пешеходов. Но уже
на следующем красном светофоре фургон подтянулся и встал сбоку от меня.
"О боже, - подумал я, - вот оно, безумное дорожное соперничество".
- Ты, урод, - презрительно бросил водитель фургона, опуская стекло, за
которым я увидел лицо, напоминающее бифштекс, разбухший в ведре с пивом, -
вылезай и подтолкни.
Он умчался вперед на зеленый свет, а я продолжал сидеть на месте.
Несколько секунд меня трясло от негодования. Я отчаянно пытался сообразить,
что именно должен был ответить этому наглецу.
Если я и вылезу, приятель, то лишь для того, чтобы затолкать твой
дерьмовый фургон в твою же татуированную задницу! И если бы я толкал свою
машину, приятель, - да, лучше всего называть его именно так, фамильярно:
"приятель", - то все равно перемещался бы куда быстрее, чем ты. Пивное пузо!
Толстобрюхий придурок!
Я представил себе, как профессионально отбрил его, а затем легко и
непринужденно рванул вперед с кривой ухмылкой. Да так, что только шины
завизжали. Но на самом деле я продолжал сидеть и меня по-прежнему колотило
от злости. А позади уже раздавались недовольные гудки, и водители начали
орать, что уже давно горит зеленый.
Наконец я тронулся с места, рассуждая о том, что бы на моем месте
сделал мой отец.
Он, разумеется, не стал бы сидеть и молчать "в тряпочку". И он, конечно
же, не стал бы терять время на изобретение уничтожающего ответа, достойного
Оскара Уайльда в его лучших традициях.
Мой отец просто вышел бы из "Эм-Джи-Эф" и дал в морду этому водителю
фургона. Да так, чтобы у него фонарь под глазом остался. Да, скорее всего,
именно так он бы и поступил. Хотя, если честно, мой отец в жизни не оказался
бы за рулем модной спортивной машины. Он считал, что их делают для богатых
придурков.
Моему отцу было значительно комфортнее, скажем, в том же белом фургоне.

* * *