"Кирилл Партыка. Подземелье " - читать интересную книгу автора

кончались. Еще немного и он снова окажется на улице поселка. Оторвать доску
от забора, или заскочить во двор...
Внезапно геолог остановился, словно напоровшись на преграду...
Он никогда не узнал, каким чудом остался жив и до самого своего
последнего часа никому не рассказывал, ЧТО разглядел в лунном блеске той
ночью на пустынной тропе. Но и годы спустя, нет-нет, да и будил в неурочный
час диким криком жену или очередную "полевую подругу". И женщины в
спросонном переполохе трясли и толкали его, изгоняя выползшее из закоулков
памяти наваждение.
Но был он человек сильный, закаленный и приученный своей профессией ко
всему.
Оттого, должно быть, и спасся.

10

Жарко. Жарко. Жарко.
В окно уперлась холодным лбом полночь, но в комнате, над барханами
сбитых подушек и простыней дуют обжигающие ветры.
Кожа на коленях стерта об оголившуюся грубую ткань матраца. Наутро
синевато-красные пятна будут саднить, и вполне возможно, эта боль сольется с
чувством неловкости и сожаления. Но это завтра, а пока громко скрипит
кровать под ритмичными толчками.
Что-то валится на пол. Ступни не находят опоры и, кажется, коленные
чашечки скоро вообще сотрутся в кровь.
Острая боль укуса.
- Ты с ума сошла?..
- Не торопись. Не торопи-ись! Вот так...
- Хорошая... Милая... (Люблю - никак не выговаривается.) Опершись на
локти, он колышется на горячих нежных волнах, которые особенно нежны и
горячи там, где касаются округлыми вершинами его груди. Вздымается упругая
зыбь, попахивающая дезодорантом, потом, коньячным перегаром и еще Бог знает
чем.
От этого запаха сжимаются ягодицы и каменеет низ живота. Рот полон
мягких, похожих на паутину, волос, скрывающих тонкую ушную раковину.
Надо опуститься ниже, туда, где на вершинах тяжелых волн закручиваются
бурунчики сосков; поймать их губами... И, не задерживаясь, - еще ниже, вдоль
атласного живота... И еще, и еще, пока язык не скользнет вниз по выбритому
склону, к аккуратному кустику волос.
- Что ты?.. Ну, перестань!
Она шепчет это просто так. Он не отвечает. Он знает, что все делает
правильно.
Хриплый вздох, переходящий в стон.
Громадная, опрокинутая на спину рыбина, светящаяся белизной, изгибается
на раскаленном песке, бессильно шевеля плавниками.
И, наконец, крик, который она не может сдержать. - ...Теперь я. Дай,
теперь я!
Видна мерно колышущаяся масса распущенных пушистых волос, похожая на
куст водорослей, которые шевелит ленивое морское течение. Волны захлестывают
постель, комнату, дом, и весь мир тонет в бездонной пучине.
Всплытие тянется бесконечно.