"Кирилл Партыка. Час, когда придет Зуев" - читать интересную книгу автора

притоном садо-мазохистской секты сатанистов.
Искательницам острых ощущений пришлось нелегко. Их насильно сделали
участницами оргии.
Сперва Волин следил за происходящим с привычной полубрезгливой улыбкой.
Но вдруг...
Стенающую девицу, отхлестав плетью по всем имеющимся выпуклостям и
окропив интимные места стеарином, капающим с зажженной свечи, толкнули
грудью на стол, и волосатый, плешивый статист (не актер же!) вломился меж
крутых женских ягодиц...
Волин почувствовал, как тяжелая, почти тошная волна желания накатывает
на него.
Такого желания он не испытывал давным - давно, может быть, никогда.
Он тайком пересмотрел фильм несколько раз, и реакция всегда была одна и
та же.
Ее не ослабила даже вторичность переживаний. Сонная летучая мышь
неизменно превращалась в дикую хищную птицу. Ей не терпелось настигнуть,
схватить жертву и терзать, терзать...
Засыпая, Алексей стал все чаще представлять эпизоды фильма, додумывал
свои и, обладая недюжинной фантазией, очень скоро мог бы посрамить авторов
картины.
"Героинями" собственных "видиков" он делал привлекательных женщин из
числа знакомых или просто встреченных на улице.
Краснея и стараясь говорить обиняками, Волин принялся искать на
прилавках видеолотков "что-нибудь этакое, из той же серии..." Но ничего
больше не попадалось.
В конце концов он начал пугаться своих новых проснувшихся пристрастий,
но знакомый психотерапевт успокоил его. Все в норме. Возрастные особенности
мужского либидо. Рецепторно-рефлекторный механизм с годами и от накопления
опыта изнашивается, требуются более сильные возбудители. Секс без капельки
насилия, что уха без водки. Рыбный суп. Воплотить в жизнь свои мечты не
тянет?.. Вот и славно. Это самое главное. Значит, все в норме. Если
партнерша не против, можно даже в такие штуки немного и поиграть. Только не
зарываться!
Но "в такие штуки" Алексею играть было не с кем.
Волин под гнетом повседневной рутины порой завидовал безалаберной и
бесшабашной жизни Лобанова, хотя завидовать, в сущности, было нечему.
Приятель мыкался по чужим углам. От предложения Алексея переехать к нему,
благо места хватает, Лобанов отказался. Он перебрал десяток занятий, от
журналистики до службы в частном сыскном агентстве, и наконец приткнулся в
какой-то фирме, которая не то купила, не то сняла для него комнату в
"малосемейном" общежитии. Но Лобанову большего и не требовалось. Он без
конца мотался по каким-то командировкам, хотя Алексей так до конца и не смог
уяснить, чем занимается его приятель. Сергей исчезал на месяц, потом
объявлялся у Волина, то осунувшийся и без копейки в кармане, то шурша
"зеленью", и тогда они усаживались на кухне или шли в кафе, чтобы отвлечься
от всего и поговорить.
В последние месяцы Волину стало особенно невмоготу. Нервы измочалились,
как старая бельевая веревка, а существа, вопящие в ночи, с каждым разом все
ближе подбирались к его окнам. Теперь он стал звонить Лобанову чаще, будто
ища у него защиты от наступающих со всех сторон безобразий жизни. Они