"Кирилл Партыка. Час, когда придет Зуев" - читать интересную книгу автора

настырный, лезущий в глаза ядовитый свет...
В это время по вагону прошел рыбак.
Сквозь сгущающуюся дрему Волину послышались неторопливые шаги,
возникшие в проходе. Алексей сначала не обратил на них внимания. Может,
встал кто-то по нужде или исполняет свои обязанности проводник. Но шаги,
несмотря на какую-то преувеличенную отчетливость, были слишком медлительны,
словно некто ступал, как во сне, едва переставляя ноги. По вагонам
движущегося поезда так не гуляют.
Шаги все звучали и звучали, заставляя вздрагивать бормочущую дорожную
тишину, и казалось, что путь между двумя тамбурами не имеет ни конца, ни
начала.
Алексей заворочался, чувствуя на спине неприятный озноб. Конечно, это
крадется наемный убийца, чтобы ликвидировать господина Волина, крутого
воротилу и крестного отца мафии. Тьфу! Неврастеник.
В это время спящий Лобанов глубоко вздохнул, причмокнул губами и
пробурчал нечто невнятное. От этого живого, человеческого звука Волину сразу
полегчало. "Чего сидя мучится? - подумал он. - Лег бы как нормальный
человек". Но беспокоить приятеля не стал. Шаги как будто смолкли, и на
Алексея сразу навалился сон. Но между неплотно сомкнутыми веками еще
оставалась подернутая радужной пеленой щелка. Тогда-то и появился рыбак.
Из-за переборки вышел высокий человек в длинной, глухой одежде до пят.
Странная хламида напоминала военную плащ-палатку. Капюшон был поднят, так
что скрывал голову и лицо неизвестного, который нес на плече удочку. Удочка,
правда, выглядела странно. Ее верхний слегка изогнутый конец был обломан и
свисал вниз, к полу. К тому же он металлически поблескивал и казался
плоским. "Дождь, что ли, на улице? - сонно подумал Алексей, имея в виду
поднятый капюшон. - Все равно дурак. Ему же так ничего не видно". Веки его
окончательно сомкнулись, и он, засыпая, успел лишь пожалеть о том, что не
прикрылся одеялом: в теплом вагоне вдруг потянуло зыбким, зловонным
сквозняком. Дверь, наверно, в туалет забыли закрыть.
Волину приснилось, что рыбак, поравнявшись с их секцией, остановился,
встал в проеме, будто приглядываясь, и начал снимать с плеча свою дурацкую
снасть. Но потом вдруг замер, склонившись над спящим пассажиром, видно
сообразив, что угодил не на свое место, помедлил, неторопливо вернул кривую
удочку на плечо и, попятившись, исчез за противоположной переборкой. (А
почему он, собственно, без рюкзака?) Эта мысль отчего-то ошеломила Волина и
пронзила грудь острой, раздирающей, совершенно явственной болью. Он сел,
стукнув пятками об пол, и начал усиленно тереть глаза. Определенно, дорожный
сон не шел ему на пользу. Алексей высунул голову в проход, повертел ею
вправо, влево. Коридор был пуст, никакие рыболовы по нему не разгуливали. Да
и какие, к черту, рыболовы, когда на дворе снег и мороз?! Волин криво
усмехнулся.
Но что-то все же беспокоило Алексея. Слишком уж явственный случился
сон: и звук шагов, и запах, и металлический отблеск на обломанном конце
нелепой снасти.
Потревоженный возней Лобанов открыл глаза, кашлянул и осведомился:
- Что такое? П"исать захотел?
- Ты сейчас никого не видел? - спросил Волин, пропуская подковырку мимо
ушей. - Странный такой тип в плащ-накидке с удочкой? На рыбака похож.
Лобанов пристально посмотрел на друга, потом ухмыльнулся.