"Фрэнсин Паскаль. Одинокая в толпе ("Школа в Ласковой Долине" #28)" - читать интересную книгу автора

родители - практически это все.
- Должно быть, это прекрасно - играть в такой группе, как "Друиды"! -
воскликнула Линн.
На лице Гая появилось удивление.
- Не многие так думают. Во всяком случае, не многие из девушек.
Большинство из тех, кого я знаю, считают, что музыка - это нормально, пока
она остается фоном. Но играть в группе...
- Я думаю, что это потрясающе, - страстно сказала Линн. - А какую
музыку ты слушаешь, когда не репетируешь?
Она не могла поверить, насколько легко с ним было говорить. Он был
таким непринужденным, таким раскованным. Он перечислил свои любимые
группы, - многие из которых она тоже любила, - и совсем незаметно они
оказались перед ее домом.
- А что ты думаешь о женщинах-вокалистках? - робко спросила Линн, не
желая обрывать беседу.
Гай задумчиво посмотрел на нее:
- Знаешь, мне нравится кое-что из "мягких" вещей. Все годы, пока я рос,
моей любимицей была Линда Ронстадт.
- Я тоже считаю, что она великолепна, - с энтузиазмом поддержала Линн.
- Правда? - просиял Гай.
В следующее мгновение он начал перечислять все, что ему нравилось в
этой певице: глубина и диапазон ее голоса, слова ее песен.
Завороженная, Линн только слушала. Она подумала, что Гаю, похоже,
действительно интересно говорить о музыке. Она практически не произнесла ни
слова, однако, когда через несколько минут он сказал, что ему было интересно
с ней разговаривать, он говорил вполне искренне.
Глядя ему вслед, Линн надеялась повстречать его снова - и скоро.
Напевая про себя, она открыла ключом дверь и вошла в дом. Аккуратная
передняя была заставлена амариллисами - любимыми цветами матери. Линн даже
не заметила их, бросив куртку на перила лестницы и прошагав на кухню, чтобы
приготовить себе что-нибудь перекусить. Она любила это время. Матери не
будет еще часа полтора, и весь дом принадлежал Линн. Он был таким мирным.
Весь день она мечтала об этих моментах. Наконец-то она дома.
Но сегодня Линн, в отличие от обычного, не обрадовалась тишине и покою,
которых так ждала. Взяв сандвич и поднявшись к себе наверх, она задумалась
над тем, что же сегодня произошло необычного. Их маленький дом выглядел так
же, как всегда, с красивой гладкой мебелью, пушистыми восточными коврами, с
подобранными со вкусом картинами и скульптурами, создающими приглушенный
элегантный эффект.
Линн закрыла за собой дверь и откусила кусочек сандвича. Она окинула
взглядом комнату. Все веши были на тех же местах, где она оставила их утром.
Кровать с балдахином аккуратно заправлена, шторы на открытом окне слегка
покачиваются от ветра. Поставив тарелку на письменный стол, Линн присела на
край кровати, взяла гитару и обняла ее. Затем попробовала взять аккорд.
Но песня, которую она сочиняла, не приходила. Линн посидела минуту в
тишине, стараясь сосредоточиться.
Она уже знала, что произошло. В доме ничего не изменилось, это она сама
ощущала себя по-новому. Она все время думала о Гае Чесни и о том, как уголки
его глаз поднимались кверху, когда он улыбался. Линн попробовала взять
другой аккорд, ожидая, что музыка вернет ее обратно в знакомый мир