"В.Пашинин. У берегов студеного Баренца (Повесть) " - читать интересную книгу автора

На старшего лейтенанта "нашло", и нужно бы подождать, пока не
"отойдет".
Почти все боевые операции разведчиков рассчитаны на один внезапный
удар. Ворвавшись в расположение врага, захватив пленного, документы, они
сразу же отходят. Бой вести безрассудно: силы противника несравнимо
подавляющи.
Сейчас все происходило не так, как обычно. Группа Жданова находилась на
корабле. Наступило утро, провиделись прибрежные скалы, а кругом было
безлюдье, стояла тишина, плескалась вода о борт.
Появились чайки. Большие, жадные. Широко распластав крылья, они, паря,
проплывали над кораблем, наклонив голову, будто удивленным глазом
рассматривали разведчиков.
Казалось, их рукой можно достать. Чуть повернув крыло, птица взмывала
ввысь, оглашая окрестность скрипучим криком.
Может быть, чайки не очень громко кричали? Но разведчиков выводит из
себя всякий звук. Они с ненавистью смотрели на птиц.
Труднее всего было Жданову. До сих пор все его действия были
привычными. Его приказы бойцы понимали с одного взгляда, с полуслова.
Жданову даже не очень нужно было приказывать: разведчики прекрасно знали
свою задачу, и от командира требовалось лишь координировать их действия,
направлять группу.
Теперь все стало иным. В руках разведчиков оказался боевой
корабль-тральщик. Жданов не кончал военно-морского училища, по ему, конечно
же, было знакомо назначение подобного корабля: вылавливать и обезвреживать
мины противника. Но коли так, на тральщике должны были знать, где находятся
свои, то есть немецкие, минные поля.
Жданов понял: уйти с корабля - это значит совершить преступление перед
нашими моряками. Он было засел за карты в капитанской каюте, но разобраться
в них не смог.
- Может, это какая-нибудь "роза ветров"? - удрученно сказал он Беляеву,
который тоже безуспешно пытался проникнуть в смысл захваченной документации.
- Давай еще посмотрим! А пленные? Их куда?
В разведке беспощадные законы. Даже к своим. И не дрогнет рука
разведчика, если надо бесшумно убрать захваченного в тылу врага противника.
Но перебить четырнадцать человек, обезоруженных?!
Жданов знал: настоящие разведчики презирают жестокость не меньше, чем
подлость и трусость. С ним были настоящие.
Он невольно вспомнил, как однажды, вернувшись из трудного поиска,
Паньков, рассматривая прокушенную до кости руку, сказал будто сам себе:
"Вот же дурак фриц, прости господи. Тяпнул, зараза! Ну, да ничего.
Придет время - опамятуется. Еще добрым словом нас помянет. Царапался,
кусался, а мы его живехоньким из смерти вытащили. Жить будет, паразит
несчастный!"
"Верно, братцы! - воскликнул кто-то. - Ведь живут они где-то, "языки"
наши. Только вряд ли помянут... Зазря ты это, Ванька. Охота ли вспоминать
такое?"
Жданов чистил автомат в темном углу нар. Оторвавшись, он посмотрел на
бойцов, сгрудившихся у жаркой печки, на холодные стены землянки, по которым
вечно течет вода. В тот день он с особой силой почувствовал, какие великие
люди рядом с ним...