"В.Пашинин. Разведчики 111-й " - читать интересную книгу автора

солдаты никуда уже не сворачивают, а опускаются прямо на шоссе, прижимаются
спинами друг к дружке, чтобы теплее было, и даже не закуривают. Лежат в
полузабытьи. Если, на беду, в обгон проходит автоколонна, то долго и
надрывно гудят машины: дорогу им уступают неохотно и клянут шоферов на чем
свет стоит.
А через несколько минут резанет команда: "Подымайсь!" Еле переставляя
опухшие ноги, опираясь на винтовку, проходят первые метры. Потом шаг
становится ровнее, уверенней. Когда идти становится совсем невмоготу,
кто-нибудь затянет песню. Ее подхватывают сначала несколько человек,
командиры подсчитывают ногу, ряды подтягиваются, смыкаются, и роты идут с
песней. Уже до конца без песни не дойти.
И так почти месяц... Казалось, конца этому маршу не будет. Поэтому,
когда после одного, на редкость долгого и почти форсированного перехода
дивизия вступила в лес и на большом привале был получен неожиданный приказ
окопаться, усталые солдаты неохотно взялись за дело.
Ночь выдалась ясной, морозной и звонкой. Было слышно, как скрипят
сосны - удивительно высокие, гигантские сосны: снизу, от подножия крутых
холмов, их черные вершины, казалось, плавают в звездном море. Где-то ровно
гудели машины. Вскоре в студеном воздухе зазвенели пилы: это минометчики
начали готовить секторы для обстрела. Но все это шумело, гудело, визжало
рядом или за спиной, а впереди стояла немая тишина. Так чего же было
выбиваться из последних сил? Где он, этот фронт? Завтра опять придется
шагать дальше.
Так думали солдаты, но приказ был повторен: "Окопаться немедленно", и к
рассвету белесые от инея склоны холмов прочертили темные линии траншей.
Пехота зарылась.
Утро пришло солнечное и теплое. После сна солдаты выбрались из окопов и
по одному, по два потянулись к опушке леса. Он обрывался на холмах, а внизу
лежали поля. Снег только-только стаял, и они открылись взору разноцветными:
то зеленые под всходами озимых, кое-где бурые, с остатками прошлогоднего
жнивья, а где и черные, перепаханные с осени. Краски были перемешаны как
попало, разбросаны квадратами, прямоугольниками, клиньями, и солдаты, лежа
за деревьями на вершинах холмов, заулыбались, заговорили:
- Смотри! Единоличные хозяйства.
А еще дальше, там, где все сливалось в сплошной туманно-серый цвет,
будто протянулась узкая оловянная линейка. То была речка - скучная, без
единого кустика речка среди равнины. Но именно она надолго приковывала
взгляды солдат. Уже стало известно: на той стороне - Германия. На той
стороне занял оборону враг.
Днем начались хозяйственные хлопоты. Старшины выдавали полные
боекомплекты. Наконец-то на смену осточертевшим полушубкам привезли
долгожданные шинели. У лесного озерка развернул брезентовые палатки
банно-прачечный батальон ("мыльный пузырь", как обычно называли его), и
застучали движки компрессоров, нагнетая горячую воду в души, под которыми
заухали, зафыркали солдаты.
В ротах появились корреспонденты дивизионной многотиражки "Красный
воин". Сначала они допытывались у командиров: "Укажите лучших людей", потом
допекали лучших: "Что вы можете сказать перед боем?"
Лучшие смущенно выдавливали из себя что-нибудь такое:
- Ну что тут скажешь... Дело-то ведь ясное...